В стране у Карибского моря

Стройная и гибкая смуглянка! Солнце, созревать
дающее плодам,
Спелость приносящее зерну, в пляску
обращающее водоросли в море,
Создало оно и твой веселый облик, и твои
лучистые глаза,
И твой рот, исполненный живительною влагою
улыбки…
Печальное сердце мое ищет тебя неустанно,
Как я люблю твое дивное тело, твой голос,
задорный, звонкий!
Черная бабочка, нежность и сила в тебе заодно,
Ты, как пшеница и солнце, как маковка
и как родник.

Ни у кого, кто читает столь совершенную поэзию — эти строки принадлежат известному поэту Пабло Неруда (подлинное имя Нефтали Рейес), — не возникнет мысль о «слаборазвитости». Скорее читатель будет покорен красотою стиха, полнозвучностью слова. И он подумает: такой высокий уровень искусства возможен только в высокоразвитой стране. Правда, Неруда — чилиец, но условия в южноамериканских странах в общем и целом таковы же, как в Центральной Америке. Рассматривая, например, на одной из выставок в Школе изобразительных искусств в Тегусигальпе своеобразные картины молодого гондурасского художника Мигеля Ангела Руиса, я мог бы тоже поручиться, что передо мной творчество представителя одной из ведущих культурных наций. К сожалению, впоследствии это впечатление часто исчезало.

Мои знакомые весьма одобрительно отнеслись к моим планам изучения северо-восточного Гондураса и, в частности, Москитии: это были места, мало привлекавшие внимание исследователей. Однако гондурасские власти, напротив, не проявили к моему предприятию особого интереса. Точнее говоря, мне просто надоело ждать без толку в приемных то одного, то другого министра. Толпы просителей околачивались тут часами, зевали от скуки (этому занятию, доведенному до высочайшего совершенства, здесь посвящает себя множество людей) или курили сигарету за сигаретой. После трех неудачных попыток встретиться с одним высокопоставленным лицом я попросту махнул рукой на эту затею.

Зато к ректору университета я попал очень скоро и получил много полезных советов, пригодившихся мне в пути. В своей частной практике он выступал как виднейший в городе адвокат, а кроме того, был выдающимся писателем — короче говоря, это был один из интеллигентнейших гондурасцев, с которыми мне приходилось иметь дело. Когда я к нему явился, он копался в куче бумаг. Не прерывая своего занятия, он выслушал меня, расспросил о подробностях и немедленно продиктовал секретарше соответствующие отношения. Будучи одним из высших руководителей гондурасской системы просвещения, он помог получить бумагу, которая предоставляла мне право ночлега в рассеянных по всей стране сельских школах. Эта любезность оказалась тем более ценной, что останавливаться в школьных помещениях, при всей их скромности и непритязательности, было все же приятней, чем в деревенских хижинах, тесно набитых людьми и животными, с их невообразимой грязью и беспорядком. К несчастью, на моем пути было слишком мало школ.

Еще находясь в столице, я достаточно познакомился воочию и по рассказам с отсталостью жилищной и бытовой культуры населения. Чего уж тут ожидать от сельской местности! Я буду называть вещи своими именами. Мне кажется, преодоление этой отсталости должно входить в понятия «развития» и «подъема». Тут мало одной только технической и финансовой помощи; «расширение продовольственной базы и повышение общей экономической эффективности», как гласит пункт, повторяющийся во всех программах «развития», тоже не решают всех задач…