В сумерках близкой весны

– Я тоже хотела бы узнать, что всё это значит. Обещал помочь? Помог, как я вижу! Подозреваю, что ты в курсе дела и предупреждаю, оставьте девочку в покое! С этого дня я стану приглядывать за ней.

– Кого ты имеешь в виду?

– Ундюгерь.

Повисла тягостная пауза. Марат откашлялся, послышался нервный смешок.

– Зачем тебе это, Анжелочка? Займись нашей дочерью.

– Что происходит?

– Не вмешивайся в эти дела. Я прошу тебя.

– Ты меня пугаешь, Марат! – Анжела плотнее запахнула полотенце на груди. – Что значит, не вмешивайся?

– Я ещё раз прошу тебя! Понимаешь, это грязное дело. Ты ничего не поймёшь!

– Вы принесли ей траурный венок!

– Я? Я ничего не приносил.

– Как вы посмели?

– Я ничего не знаю, клянусь!

– Это подло, то, что вы делаете! Вы обнародовали ориентацию парня, спровоцировав его самоубийство! Вы травите его мать, убеждая, что она больна раком! А Женя? Вы думали о том, почему он тоже умер?

– Мальчик просто перепил!

– Просто перепил?

– Ой, я не могу больше разговаривать! Наташеньке не понравится, и вообще…

– Тебе не страшно? За себя не страшно? Что вы делаете?

В трубке послышались короткие гудки. Анжела тяжело опустилась на пол, обхватив голову руками.

4.

Очень хотелось весны! Такой, чтобы почки на деревьях начали лопаться, зазеленела трава, лучи солнца били в окно, отбрасывая на стенах яркие блики. Но март был серым и тусклым. Дороги не чищены, на тротуарах каша из талого снега и земли. Дома холодно и слышно через открытую форточку, как каркают вороны, кружась над мусорными баками. Раньше весна была другой, радостной, со стаями кричащих птиц, половодьем, цветущей вербой. А сейчас усталость и каша на дорогах.

Анжела допивала кофе, когда в квартиру, шумно ворвалась Ольга. Она хлопнула входной дверью и зашелестела спортивной сумкой.

– Мама! Мама, ты дома?

– Дома.

– Как хорошо!

Ольга несколько минут раздевалась в прихожей и искала свои тапочки. Затем появилась в кухне и присела за стол напротив Анжелы. Тонкие ноздри раздувались от быстрой ходьбы, на лбу выступили капли пота.

– Кофе будешь?

– Нет. Как ты можешь постоянно пить кофе? Для тебя еда – это кофе.

Анжела не ответила. Настроение дочери не предвещало ничего хорошего.

– На улице противно. Снег обещают. А кофеварку так и не купили!

Часы показывали без пяти минут восемь. Анжела собиралась почитать книгу и лечь спать. С удовольствием допила остывший напиток и поднялась, собираясь пойти в свою комнату.

– Мама! – голос надрывный, слёзы где-то совсем близко.

– Что случилось?

– Я хотела у тебя спросить…

– Что?

Ольга на минуту задумалась, запустив ладонь в волосы, лохматя их. Анжела, внимательно смотрела на дочь и вдруг удивилась, откуда такое настроение? Что-то случилось на занятиях танцами или очередная ссора с Сергеем по телефону?

– Ты была на занятиях?

– Да, двое заболели, а у нас конкурс!

– Расстроилась?

– Немного.

– Что станешь делать?

– Подожду пока, не стану заменять. Надеюсь, девочки восстановятся. Но боюсь, как бы другие не заболели. А у нас конкурс!

– Его не отменят?

– Ты что! – испуганно всплеснула руками Ольга. – Столько нервов! Столько сил!

– Ну или перенесут.

– Нежелательно. Настрой важен.

Она подождала ещё несколько минут, но Ольга молчала, думая о чём-то своём. Хотела о чём-то спросить. Не спрашивает. Возможно, передумала.

– Я буду в своей комнате.

– Хорошо.

Анжела ушла, гадая, что за разговор затеяла дочь. Присела в кресло, вздохнула, потянулась к настольной лампе и включила её. Книгу брать не стала. Задумалась, наморщив переносицу.

Ольга появилась через полчаса с пакетом фиников.

– Будешь?

Анжела отказалась.

– А я, наверно, хочу финик. Или не хочу. Даже не знаю.

– Надо их помыть.

– Я мыла.

– Хорошо.

– Ты отпуск взяла на неделю?

– Да.

– С чего это вдруг?

– У меня накопились отгулы.

– Могла бы подождать немного, у меня тоже скоро отпуск. Придумали бы что-нибудь вместе.

– Меня вряд отпустят в отпуск в этом году.

– Тем более!

Анжела почувствовала дрожь в голосе дочери. Насторожилась. Неужели Оля расстроилась из-за отпуска? Раньше она не горела желанием совмещать его с матерью. Уезжала с друзьями на юг, или в Карелию, или на Байкал. А Анжела проводила отпуск на даче, отсыпалась, поливала огород. На море не ездила с того времени, когда семья была в полном составе.

– Оль, что случилось?

– Я хотела спросить тебя…

– Спроси.

– А что там с этой Ундюгерь? Кажется, ты к ней заходишь.

– С ней всё в порядке.

– Не расскажешь?

– Провели анализы.

– И что там? Ты говорила, что подозреваешь у неё коронавирус.

– Она им уже переболела. В крови много антител.

– Значит, притворяется?

Анжеле не нравился тон дочери. Ольга смотрела, прищурившись, будто злилась и ревновала.

– Нет, не притворяется. Болезнь новая, симптомы легко перепутать с чем-то другим. Не забывай, Ундюгерь испытала сильный стресс. У неё нарушение сна и невралгии. Не исключено, что невралгии – осложнения после коронавируса.

– Значит, не ты её лечишь? Невралгии не твой профиль.

– Не я.

– Тогда зачем тебе отгулы?