В сундуке

–Аа, не нравится! – хмыкнул Игорек, пристально наблюдавший за Райковским. – Знаю знаю…сам таким был. В девяностые я…

И тут что-то мягкое шмякнулось на пол. Алла, Игорек и Райковский синхронно, как будто разучили заранее это движение по команде, обернулись. Около обеденного стола на полу лежала Мила. Голова ее попала аккурат в солнечную полоску, которая проникла, как шпион, сквозь плотные шторы, расшитые золотыми розами.

Дедушка Афанасий

Все дедушку, конечно, любили. Но все были заняты. Такая уж жизнь. Кто на работе, кто на учебе. Кто взял, да в отпуск поехал. Тоже времени нет.

Дедушка Афанасий целыми днями смотрел телевизор и выдумывал себе разные дела. То картошку сварить, то любимые шахматы протереть, то фотографии старые пересмотреть. Если какая порвалась– подлатать скотчем. И в отдельную папочку. Раритетно– музейную. Иногда дедушка ждал звонка от внучки Аленочки, но только иногда. Он не разрешал себе ждать слишком часто. Чтобы зря не расстраиваться. Аленочка на работе, да и замуж ей надо. Молодая, красивая, вся в дочку. Что со стариком– то сидеть, просиживать. У него вон сколько всего! Нечего жаловаться. Целая однокомнатная квартира, даже с балконом. Красота! Начистил картошки, супу наварил, потом за шахматы– протрешь, поиграешь то за белых, то за чёрных. Так и день проходил.

Большой старинный сундук дедушке Афанасию достался от соседей. Семья, дружная и веселая: двое детишек, молодая пара и бабушка, Прасковья Пална, затеяли переезд в другой город. В отличие от тех, кто стремится в мегаполисы– столицы, наоборот, ближе к природе, в провинцию. Прасковья Пална, высокая, строгая, чернобровая, была почти ему одногодкой. Она долго прощалась с дедушкой Афанасием на маленькой кухне, даже всплакнула, наскоро вытерев слезы цветастым платком. Очень уж подружились за время соседства. Оба много лет вдовствовали, да и вообще как-то…

Соседи решали, что делать с сундуком. Старика жалко, хотелось сделать подарок…да и очень сундук большой, громоздкий. Куда его? 

Так он оказался у дедушки Афанасия в парадной зале, как он называл узкую, душную, прямоугольную комнату, оклеенную жёлтыми обоями в бледно– розовый цветочек, с небольшими щербинами у потолка и отклейками на швах то снизу то сверху. Поставили сундук два болгарских рабочих, шумно матерясь и отряхивая пот с грязных маек. Поругались, хлопнули дверью.

Наступила тишина.

Дедушка Афанасий подарку обрадовался. По началу даже думал, что Прасковья Пална там записку ему оставила. С новым адресом и телефоном.

Но внутри было пусто. Только чёрное нутро. Оно казалось бездонным и каким-то живым, что ли. Диковинный сундук, но ничего, пригодится. Можно газеты складывать еженедельные из ящика.