В сундуке

Соседи и знакомые называли их дом «Дача внука Дракулы». За полную неприступность по последнему слову техники, башенки и колонны в древнем замковом стиле, за чугунные ворота, летом увитые кустами с редкими темно– фиолетовыми, почти чёрными, розами, которые явно добавляли мистики и пищи для сплетен о жизни странной и мало общительной семьи.

Сейчас все это богатство замело пушистым снегом. Мила задумчиво всматривалась в девственно– белую гладь. Следы от машины Райковского, который ездил за едой, не просматривалась. Их и не могло здесь быть– въезд в гараж находился с другой стороны дома.

Ни единого намека на присутствие живого человека.

Так кто же звонил?

Сцена 16. Миша

Кто это, заяц?

Или какой-то другой зверь?

А вот яблоко!

Где же лисёнок?

Он обожал сидеть на лестнице и рассматривать фигурки, вырезанные на золотистых деревянных блестящих перилах. Больше, чем играть в свои обычные игрушки. Даже железная дорога ушла на второй план, когда он нырнул в этот причудливый мир. Когда Миша смотрел на бесконечные, перетекающие друг в друга узоры, ему казалось, что он тоже перетекает, путешествует, изучает. Хотя, большую часть образов он не знал, не понимал, что это. Но ему они все равно казались чем– то очень близким и родным.

Он посмотрел вниз. Мама в красивом длинном розовом платье стояла в дверях. В проеме виднелся краешек красного домика, в котором Миша так любил прятаться. Когда же наступит это лето? Тогда мама с папой опять будут гулять вместе. И играть с ним, весело выскакивая то из ярко-желтого окошка, то из полукруглой зеленой дверцы.

Миша тоже ждал гостей. Не смотря на то, что у него сегодня было и более важное дело.

Но он пойдёт туда позже.

Он все узнает.

Он должен.

Словно прочитав его мысли, под лестницей что-то хлопнуло, сильно и глухо, с привкусом металлического лязга.

Миша зажмурился так сильно, как мог, до боли в маленьких, серо-зелёных, обрамлённых угольно-чёрными ресницами, глазках.

Сцена 17. Мила

Снежная пелена ее не отпускала. Время остановилось. Так и хотелось стоять в дверях, невзирая на холод. Вдруг слева послышался шипящий звук, как будто кто-то резко сказал «Пс!».

В следующую секунду справа и слева на Милу бросились огромные чёрные тени. От полной неожиданности, инстинктивно, Мила сделала неловкий, слишком широкий шаг назад. Наступив на собственный лиловый подол, она попала ногой аккурат между тонких, но очень жёстких прутьев корзины для зонтиков.

«Как больно»

Это единственное, что она успела подумать перед тем, как ее поглотил чёрный экран.

Сцена18. Райковский

Райковский стоял посередине кабинета в неудобной позе и смахивал несуществующие пылинки с рукава пуловера. Другой щёлкал мессенджером, словно заправский радист, передающий секретное сообщение о штабе врага.

Щелк– щелк– щелк. Сердечко, смайлик.

Гости уже на пороге, но Райковский не спешил появляться в холле. Сделает это при необходимости.

Вдруг за дверью, ведущей в холл, послышался грохот.

Он так и замер с пальцем, занесенным над виртуальной раскладкой веселых картинок. Ему был хорошо знаком этот звук -звук падающего бездыханного тела. Игривая полуулыбка, с которой он только что писал это криминальное сообщение, сползла с лица ,как капля осеннего дождя по стеклу летней веранды. В долю секунды Райковский превратился в тигра, затаившегося перед прыжком. Рука с телефоном по привычке потянулась к тому месту, где многие годы охранял своего хозяина его верный стальной друг, оберег и талисман, который давно уже покоился на дне холодного и безмятежного озера.

Может и к лучшему, но сейчас его явно не хватало.

В шкафу, который был уже позади, на отдельной полке лежал бронежилет. Нужно было принять решение.

Сейчас.

Назад или вперёд.

Абсолютно бесшумно, в два прыжка, этот двухметровый гигант оказался у двери в холл и решительно взялся за дверную ручку.

За дверью была его семья.

Сцена 19. Миша

Миша сидел на последней ступеньке, разглядывая своё любимое место на лестничных перилах – пушистый лисий хвост, вырезанный настолько искусно, что его хотелось взять и потрогать, ожидая в руке гладкость меха, и посматривал вниз. Мама стояла в дверях не шевелясь, и Мише передавалось это смутное напряжение, исходившее от всей ее маленькой фигурки. Миша засмотрелся на хвост, в голове дорисовывая самого лиса (про которого недавно читал ему папа), мечтая, что он когда– нибудь оживёт и они отправятся на другую планету вместе. Вдруг в его воздушные мечты ворвался резкий звук. Миша замер, словно мышонок, и даже ненадолго перестал дышать. Внизу, на полу, в дверном проеме, лежала мама.

А над мамой склонились два огромных человека.

Один был совсем большой и высокий. Другой маленький. Липкими, после кислых червячков, руками Миша вцепился в лисий хвост и, оттолкнувшись, кубарем скатился с лестницы.

Когда он оказался напротив арки, ведущей под лестницу, он посмотрел в глубь черного коридора. Там, в глубине…его ждал он.

Миша обернулся к двери. Две огромные фигуры трясли маму. Миша встал на четвереньки и пополз.

Он должен спасти ее!