В свободном падении

– Сегодня мы разбираем «Бегущего за ветром», но прежде спрошу: кто из вас почитал о книге? – спросил я без особых ожиданий. Руки подняли те же, что и всегда. А потом медленно потянул руку Дуэйн. Я с подозрением посмотрел на парня, не веря ему.

– Ладно, тогда кто объяснит нам, кто такие беженцы?

Дуэйн на задней парте поднял руку. Я заметил, как поменялся язык его тела, как прямо он теперь сидел, какой вытянутой была рука, – весь его вид был неузнаваем. Я осмотрел класс в надежде, что кто-то еще захочет ответить. Вперился в Алекса на первом ряду, почти моля его что-то сказать. Он вяло поднял руку.

– Алекс!

– Это когда кто-то едет за границу, чтобы улучшить себе жизнь?

– Попытка хорошая, но не совсем верно.

Я не сразу повторил вопрос. Дуэйн сидел все в той же позе. Пришлось спросить.

– Да, Дуэйн?

– Сэр, я думаю, беженцы – это люди, которым пришлось бежать из страны ввиду политической обстановки – например, войны, конфликта или беспорядков, или из-за преследований.

– Молодец. – Я попытался скрыть свое удивление. Часть меня его ненавидела. Знаю, это неправильно, но я решил, что ему придется стараться куда усерднее, чтобы вернуть мое расположение.

– Идем дальше. Я хочу, чтобы вы выполнили небольшое письменное задание. Представьте, что вы беженец. Каково будет вам уехать из Лондона в другой город или страну из-за политических конфликтов или преследования? Как вы будете себя чувствовать? Как это отразится на вашей семье? Что вы возьмете с собой?

Они опустили головы и начали писать. Я наблюдал за Дуэйном.

Он работал с двойной скоростью по сравнению с остальными. Был максимально сосредоточен. Пока он писал, я то и дело вспоминал, как он сидел, развалившись на стуле, с руками в штанах и хмурым взглядом.

– Отложите ручки. Так, кто-то хочет прочитать, что он написал? – В воздух взметнулась рука. – Давай.

– Мне было бы страшно. Лондон – это мой дом, единственное место, которое я знаю. Тут мои воспоминания и близкие люди. Меня бесит моя семья, мы постоянно ссоримся, но я буду плакать и скучать по ним, если нас разлучат. Я бы хотел, чтобы, где бы я ни оказался, меня приняли и хорошо со мной обращались, потому что мне будет очень плохо.

– Спасибо, Джонсон. Итак, класс, недавно я услышал интересную фразу про идентичность и предрассудки, близкие к тому, что мы сегодня обсуждаем: «Они придумали себе образ «не такого» и отвергают тебя за то, что ты им являешься». Как вам кажется, что это значит? В чем смысл этой фразы? – спросил я, записывая на доске. Класс сидел тихо, в воздухе повисли неуверенность и нежелание говорить.

– Может, это про страх… сэр?

Я узнал голос. Повернулся – и вот он, Дуэйн, с поднятой рукой, готовый дать развернутый ответ.

– Продолжай, – сказал я с любопытством.

– Ну, люди боятся того, чего не понимают. Если они не могут понять, то могут притвориться, будто этого вообще не существует. Игнорировать это и надеяться, что с ними такого не случится. Мы так же игнорируем бомжей, как весь мир игнорирует беженцев. Мы видим их, но надеемся, что с нами такого не случится.

Дуэйн медленно опустил руку, словно оружие. Звонок удачно прозвенел во время паузы, возникшей, когда Дуэйн закончил. Я удивился, сколько времени прошло. Быстро всех отпустил.

– Дуэйн, – остановил я его уже у двери. Кивнул, чтобы он подошел. Парень оставил друзей и трусливо зашагал к моему столу.

– Ты сегодня отлично отвечал, – произнес я как можно более обыденно. – Откуда все это взялось?

– Ну, я читал капец.

– Читал… капец?

– Много. Я много читал. Вы же постоянно говорите нам читать и получать знания, так что я решил попробовать. Удивительно, как много можно узнать самому.

– Серьезно, ты молодец.

– Спасибо, сэр. – Он кивнул мне и поднял руку, чтобы удариться кулачками. Я посмотрел на его кулак, затем на него. Мы ударились кулачками. Его лицо расплылось в не знакомой еще мне улыбке – улыбке одобрения, радости. Такие вот маленькие вещи.

– Кстати, Дуэйн, вы выиграли в баскетбол?

– Да, сэр! Прошли в финал чемпионата.

– О, поздравляю!

Он уже зашагал к двери, но на полпути остановился, обернулся и сказал:

– Сэр, я хотел сказать спасибо.

– За что?

– За, ну, за поддержку в учебе. И за то, что не смотрите на меня, как на тупого или неблагополучного. – Разочарование в его голосе было почти осязаемым. – Люди вокруг притворяются, будто им есть до меня дело, но вы другой.

– Дуэйн, это много для меня значит. Большое спасибо.

– Да, да, ладно. Не перебарщивайте только.

Я расхохотался оттого, как запросто он это сказал.

– Я еще докажу, что вы были правы.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы тогда опять произнесли долгую безумную речь, как президент какой-то страны, а потом сказали мне, что «все мы кометы, как мы можем не светить?». Вот я и докажу, что вы правы. Буду хорошо учиться, получать высокие оценки. И буду светить.

Он пошел на выход.

– Сэр, – сказал Дуэйн, обернувшись.

– Да, Дуэйн?

– А вы придете на финал?

– Когда?

– На следующей неделе…

– Ух ты! Да, конечно, я буду здесь.