В свободном падении

Меня насквозь пронзила гордость за него. Дуэйн молнией вылетел из двери. А я сидел за столом и плакал от радости. Решил проверить почту, чтобы отвлечься от наплывших эмоций.

Майкл,

В последнее время я много о тебе думала… хотя это слабо сказано. Не знаю, как еще это назвать. Странно, потому что каждый раз, как кто-то намекал мне про тебя, что между нами что-то есть или могло быть, я смеялась, будто это глупости: «Ха! Кто, Майкл? Этот головастик? Ну, нет!» Сначала мне казалось, что люди просто выдумывают на пустом месте, потому что часто видят, как мы общаемся, или потому что здесь больше нет черных, так что мы, конечно же, должны пожениться. Но со временем я постепенно начала относиться к этому иначе. Относиться иначе к тебе. Я наблюдала за тобой – как ты общаешься с людьми, с учениками, с коллегами. Наблюдала, как ты ходишь по школе, замечала, если тебя нет; тогда я грустила, а когда ты приходил, я радовалась. У меня появились к тебе чувства. Мне хотелось быть рядом, вместе уходить с работы. Я воображала, как мы возвращаемся с тобой в наш общий дом – ты готовишь, а я занимаюсь своими деревянными поделками в мастерской, – и мне было грустно отбрасывать эти мысли, когда мы расходились в разные стороны. Даже не знаю почему.

Я поняла, что ты мне нравишься, когда… хотя даже и говорить не буду. Если ты уже забыл, это лишь доказывает, сколько я для тебя значу (точнее, не значу), и добиваться большего нет смысла. Тот день многое для меня открыл – о тебе и обо мне самой тоже. А за прошлую неделю ты даже не попытался связаться со мной: позвонить, написать. Даже не зашел ко мне и вообще не предложил поговорить и прояснить что-то. Я не знаю, как еще это выразить, но я очень в тебе разочарована. Не думала, что ты из тех, кому нравится манипулировать людьми и играть чужими чувствами, но если это так, я умываю руки.

Сандра.

Дочитав, я выключил компьютер. Если бы можно было заорать, я бы завопил так, что стекла разбились бы на тысячу кусочков. В сердце запылал гнев. Он распространялся, как лесной пожар, бурлил в венах, готовый их прорвать. На вид я был спокоен, когда выходил из школы, но внутри мечтал взять самое опасное оружие, чтобы посеять в мире хаос. Меня обманули. Предали. Я был зол. Я вышел из себя. Я обратил эти эмоции на себя самого. Я был зол не просто на Сандру, а на растущую тяжесть бремени, свалившегося на меня: Мами и пастор, Джалиль, Дуэйн, работа и я сам. Даже просто существование в собственном теле брало свое: я хотел вырваться, оставить все позади, я хотел стать свободным. Я хотел жить там, где цвет моей кожи не определяет судьбу, где меня не клеймят, где меня не знают. Где я проношусь мимо, как бриз, как легкий ветерок, лучик света сквозь разбитые окна, путешествующий из одной жизни в другую. Я не хотел никого знать. Я не хотел знать даже себя.

Глава 29 Жилой комплекс Пекривер, Лондон; 22.17

Я вошел в дом и, едва открыв дверь, встретил ту же молодежь: они сидели, курили, пуская в воздух облачка дыма, слушали музыку, смеялись и ругались матом. Увидев меня, они затихли. Я пристально посмотрел в глаза каждому. Прошел влево к лифту, но он не работал. Я врезал по кнопке вызова. Подняться на шестой этаж было все равно что зайти в гору, как будто на меня пала Сизифова кара.

Я сильнее стукнул по кнопке. Звук удара эхом отразился от стен.