В темно-синем лесу (СИ)

— Я не… я зашел выпить кофе, — Стив собрался уйти, хотя очень не хотелось. — Извините, если…

Цыганка схватила его за запястье, и при этом браслеты на ее сухой смуглой руке мелодично звякнули.

— Никто не приходит к старой Радде просто так, дорогой. Тем более сейчас, — она ткнула длинным узловатым пальцем в сторону окна, где уже стемнело, но снег так и не перестал. Сыпал и сыпал, попадая в лучи фонарей и витрин. Прохожие почти бежали, подняв повыше воротники, на проезжую часть выгнали технику.

Уходить совсем не хотелось. Когда удалось отвести взгляд от снегопада за окном, Стив обнаружил перед собой крошечную чашечку с кофе и длинный узкий рулет с джемом на блюдце.

Радда молчала, изредка качая головой, глядя на него почти с жалостью, и длинные серьги, достававшие почти до плеч, при этом позвякивали и переливались в неярком свете, будто рассеянном по помещению.

— У меня есть друг, — начал Стив, решив, что ничего не потеряет, если, наконец, выговорится хоть кому-то. — Мы были вместе, раньше. Давно. Потом я долго думал, что он погиб. Почти перестал ждать, а потом вдруг увидел его. И будто… будто проснулся. Вот так, рывком, посреди улицы. Стоял и смотрел на него, как ребенок из бедного квартала, впервые увидевший елку, наряженную к Рождеству. И теперь я хочу найти его.

— Зачем? Если он ушел и до сих пор не вернулся, то, значит, не хочет, чтобы ты шел за ним.

— Он не помнил меня. И это было странно. Когда-то мне казалось, что мы можем забыть свое имя, но не друг друга.

Радда вдруг взяла его руку и перевернула ее ладонью вверх. Подслеповато щурясь, долго рассматривала переплетения линий и, отпустив, достала колоду старых потрепанных карт.

— Я не… — начал Стив, но замолчал, посчитав вдруг невежливым признаваться в том, что не верит ни в гадания, ни в предсказания.

— Тебе и не нужно, гаджо. Карты сами знают, что тебе открыть, а что нет.

Она быстро выложила фигуру в виде креста и прицокнула языком.

— Твой друг совсем рядом. Ближе, чем ты думаешь. И он не один. В голове его живут демоны. Ему спокойно там, где он сейчас. Подумай, хочешь ли…

— Я хочу, чтобы он вспомнил меня. Хочу как-то исправить все то, что ему пришлось пережить.

— Исправить может только тот, кто сделал. Не бери на себя чужие грехи, дорогой.

— Он…

— Он свободен, — спокойно сказала Радда. — Насколько может быть свободен человек, привязанный к другому.

Стив почувствовал, как что-то оборвалось внутри. Лопнуло, опаляя кислотой, выжигая уголки глаз.

— Сходи туда, — Радда похлопала его по руке и тяжело поднялась. — Только много раз подумай, прежде чем разрушать то, что он так тяжело строил. Если любишь, думай не о себе.

Она ушла куда-то в темноту, и, оглядевшись, Стив понял, что засиделся. Кофе был по-прежнему горячим, но, судя по освещению, прошло несколько часов. Допив кофе, он оставил под блюдцем с нетронутым рулетом деньги и вышел в метель.

На душе было погано.

Еще хуже, чем последние полтора года.

***

Снейп действительно был волшебником, но Стив потерял способность удивляться чему-то уже очень давно. Во всяком случае, удивить его сверхъестественным с каждым годом становилось все труднее. Какой-то технической новинкой — да, но не магией. Не после Ванды и Локи, не после того, как он видел, на что способен тессеракт.

Разве что магия Старого Света была менее зрелищной и… злой, что ли. Более уютной. Неспешные взмахи палочкой, произнесенная нараспев искаженная латынь, утробное бульканье странной ярко-красной субстанции в котле, запах трав. Все это было так непохоже на яростную, разрушительную силу Ванды, что Стив почувствовал, как успокаивается. Баки жив. Он не в плену, его не пытают электричеством и не посылают убивать. Он просто живет себе где-то в маленькой квартирке под самой крышей, как та, что была у них в Бруклине. Только там тепло, скрипят деревянные полы. В углу красуется елка, наряженная по всем правилам: мандарины, конфеты, яркие шары. Не то, что у них когда-то — отломанная тайком в парке еловая ветвь, украшенная завернутыми в фольгу картофелинами и фантиками от двух праздничных конфет. Правда, Баки тогда добыл два мандарина и немного вина, и у них был настоящий праздник.

Теперь у Баки кто-то есть. Кто-то, кто вместо Стива заботится о нем и уживается с его демонами. Может, какая-то милая красивая девочка, бойкая, как Баки всегда нравились. У нее длинные светлые волосы и…

— Прекратите, у меня от вашей тоски голова начинает болеть, — оборвал его терзания Снейп. — И чего людям постоянно нужно то, что не может им принадлежать? Не отвечайте, это риторический вопрос. Если вы, конечно, знаете, что это означает.

— Вопрос, не требующий ответа, — отозвался Стив. — Вы читаете мысли?

— Я — легиллемент. Если по-простому, то я улавливаю эмоции и почти всегда знаю, когда мне лгут. Так вот, от вашей тоски побитого щенка у меня уже ломит виски.

— Я это не контролирую. И совершенно точно против того, чтобы вы лезли мне в голову.