В тени кукловода

Ну вот. Сдается, мы пришли к тому же, чего я так отчаянно пыталась избежать. Боюсь, что при следующей встречи Луциуса и Вериаша кровопролития точно не избежать.

Глава четвертая

– Ты уверен, что это безопасно?

В отражении зеркала я видела, как Альтас замер за моей спиной. Гиперэмоциональный гном, по всей видимости, готовился разрыдаться в очередной раз из-за терзающих его сердце переживаний. Губы бедолаги дрожали как у обиженного ребенка, брови были сложены в горестный домик, а в глазах застыли крупные прозрачные слезы.

– Нет, не уверен, – спокойно ответил Луциус. – Поэтому мне и нужна твоя помощь. Справишься?

– Смеешь сомневаться в моем искусстве маскировки? – мгновенно оскорбился Альтас, и слезы на его глазах тут же и без следа высохли. – Да я лучший мастер во всех четырех мирах!

– Вообще-то, сейчас ты с глубокого похмелья, – напомнил Луциус, неодобрительно покосившись на руки гнома, которые так и ходили ходуном. Вкрадчиво предложил: – Может, налить тебе бокальчик вина?

– Нет, не стоит. – Альтас, к моему величайшему удивлению, вдруг мотнул головой.

Ну надо же! Он отказывается от выпивки? В жизни бы не поверила подобному, если бы собственными ушами не услышала.

Даже Луциус недоверчиво вскинул бровь, вопросительно посмотрев на Альтаса.

– Я занимаюсь сложными заклинаниями исключительно в трезвом уме, – твердо заявил тот. – Тем более на кону будет жизнь моей ненаглядной Доминики! Моей…

И понятливо замолчал, когда Луциус сухо откашлялся.

– Мне не нравится твоя идея, – проворчал тем временем Элмер, который то и дело сцеживал украдкой зевок за зевком в раскрытую ладонь.

К слову, выглядел приятель донельзя уставшим и невыспавшимся. И его страдания можно было понять. Бедолаге выдалось ночевать в одном номере с Альтасом, который храпел так самозабвенно, что это слышалось даже в соседнем номере. Луциусу даже пришлось воспользоваться чарами, не пропускающими звуки.

Правда, к подобной магии он прибегнул не только по этой причине.

И мои щеки невольно потеплели, когда я вспомнила некоторые события прошлых часов. Пожалуй, еще никогда Луциус не был настолько нежен, терпелив и страстен со мной. Казалось, что на моем теле не осталось ни единого места, которое он бы не покрыл поцелуями.

Это было приятно. Это было очень мило. И почему-то пугало. Я привыкла к другому Луциусу. Зачастую жестокому, сумасшедшему, взрывному. Такое чувство, будто он прощался со мной этой ночью, а вернее сказать – длинным хекским днем, когда все нормальные люди спят.

Луциус наверняка прочитал мои мысли. Но не торопился развеять мои опасения. Он перехватил в отражении мой взгляд и едва заметно подмигнул, чем озадачил еще сильнее.

Не понимаю, что он задумал? Но, по крайней мере, хотя бы пообещал, что не тронет Вериаша и пальцем.

И еще один вопрос: почему он настолько уверен, что Вериаш явится на сегодняшнюю встречу? В последний раз я видела его на Варрии. Подозреваю, что Вашарий не погнушался установить за родным сыном слежку, поскольку тот слишком близко связан со мной.

– В таком случае, принимайся за работу, – скомандовал Луциус Альтасу и отошел в сторону, скрывшись из поля моего зрения.

Я на всякий случай выпрямилась как можно сильнее, пристально наблюдая в зеркале за действиями гнома.

– Доминика, прелесть моя, только не дергайся, – попросил тот, встав за креслом, в котором я сидела, и опустив обе руки на мои плечи. – Расслабься и постарайся максимально открыться передо мной.

Я тяжело вздохнула и неохотно кивнула. Послушно зажмурилась, чувствуя, как от ладоней гнома повеяло ласковым теплом.

Удивительно, но постепенно я успокаивалась. Чем плотнее меня окутывали маскировочные чары гнома, тем слабее становилась безжалостная хватка волнения, терзающего мое несчастное сердце.

Я сосредоточилась на своем дыхании. Вдох и выдох.

Интересно, как пройдет встреча Луциуса и Вериаша? В последний раз это едва не закончилось смертью последнего. Неужели Луциус действительно решил попросить у него помощи?

Опять в низу живота неприятно заныло от сосущего чувства тревоги. Конечно, я пыталась вызнать у Луциуса, что он задумал. Но едва открывала рот, чтобы задать вопрос – как через пару секунд захлебывалась от стонов наслаждения. И, наконец, уснула совершенно обессиленная в его объятиях.

Когда я проснулась – Луциуса рядом уже не было. И почему-то я была уверена, что он ни на миг не сомкнул глаз долгим безрадостным днем, который на Хексе заменяет ночь.

Сейчас к окнам номера снаружи льнула темно-багровая тьма поздней ночи, щедро разбавленная всполохами магических огней многочисленных рекламных вывесок. Было слышно, как гуляющая по улицам толпа туристов то и дело разражается громким смехом и улюлюканьем – это над соседним домом, где располагался какой-то бордель, вспыхивали картинки обнаженных девушек различной степени откровенности.

Зарг во всей его красе. Одновременно и притягательный в своем обилии пороков. И омерзительный, наглядно демонстрирующий все человеческие слабости.