В тени молнии

– Я тоже, – ответил Демир с несчастным видом; маска уверенности сползла с его лица, глаза наполнились слезами, щеки загорелись, в горле появился ком. – Как я рад, что ты здесь, со мной, дядя Тэд.

– Ну-ну, а как же иначе?

Демир провел по лицу ладонью и встряхнулся.

– Когда Идриан увидел меня в этой форме, я думал, он грохнется в обморок.

Тадеас усмехнулся:

– Ночь выдалась тяжелой. Мы все были потрясены, когда увидели тебя. Но это потрясение из числа приятных.

– Только не для моих кирасир.

– Ну и пусть, – сказал Тадеас и покачал головой. – Мне плевать, пусть говорят и думают что хотят. Я был бы дураком, если бы пожелал назначения кого-нибудь, кроме тебя. Ставри чуть не угробил меня и железнорогих.

– Думаешь, я на это не способен?

– Если и способен, то, по крайней мере, угробишь нас изобретательно, а не как Ставри.

Демир посмотрел на дядю – вдруг тот лжет или умалчивает о чем-нибудь? – но не разглядел ничего такого. Похоже, старший Граппо и впрямь хотел видеть племянника в этой роли. Бедный, заблудший дурак. Демир послал ему ухмылку и почувствовал, что его маска вернулась на место.

– Приведи в порядок свою форму. С минуты на минуту здесь будет полковник Джорфакс.

Тадеас поежился, услышав это имя:

– Зачем она тебе?

– Затем, что она командует гласдансерами Иностранного легиона, и, если я хочу что-нибудь сделать, без их помощи не обойтись. – (Раздался стук в дверь.) – Войдите! – отозвался Демир.

Вошедшая женщина была полной противоположностью полковнику Вессену – статная красавица с короткими светлыми волосами, жесткими чертами лица и взглядом, в котором читалось: «Не подходи, убью». Демир вспомнил, что в какой-то светской хронике Джорфакс сравнили с прекрасной древней статуей, высеченной из гранита. Журналистка, которая это написала, исчезла на следующий день, тело так и не нашли.

Джорфакс встала лицом к столу, хотя Демир стоял у окна. Она сложила перед собой руки так, чтобы был виден крупный знак гласдансера на левой руке и знак поменьше на правой, свидетельствующий о том, что ее удочерила семья-гильдия Ворсьен.

– Вызывали, сэр? – спросила Джорфакс, обращаясь к пустому столу.

Демир невольно прищурился. Он знал эту породу. В детстве гласдансеры были его учителями, потом он сотнями встречал их на войне и знал, что они любят выказывать пренебрежение к начальству и наводить ужас на подчиненных. Только теперь он понял, что их высокомерие равно его собственному, и вздрогнул. Затем щелкнул пальцами:

– Я здесь, Джорфакс.

Она повернула голову. Ее пронзительно-синие глаза заглянули ему прямо в душу. Но Демир даже не моргнул.

– Скольких гласдансеров вы потеряли в Медных холмах? – спросил он.

– Еще не всех сосчитали, сэр.

Это обращение в ее устах прозвучало почти насмешливо.

– Скольких?

– Я же сказала…

– Джорфакс, – перебил ее Демир, – если хотите вызвать меня на дуэль, подождите восемь недель, и я с радостью встречусь с вами на рассвете, держа в руке меч. Но сначала дайте мне выиграть эту проклятую войну. Итак, сколько гласдансеров у вас осталось?

Не меняя выражения лица, Джорфакс тяжело двинула челюстью и ответила:.

– Тридцать четыре.

– А было?

– Шестьдесят.

– Ого!

Демир поглядел на дядю, который стоял, привалившись к стене, с непринужденным видом – так, словно наблюдал за травлей медведя в цирке. Зверь не вызывал в нем страха, однако дядя явно собирался бежать, если бы тот вырвался на свободу.

Джорфакс сказала:

– Вам не одолеть Керите.

– Возможно, – согласился Демир, – но я наверняка разыграю свои карты лучше, чем Ставри или даже вы со своими гласдансерами. И вообще, я уверен, что не менее десятка ваших гласдансеров уцелели только потому, что Тадеас и его люди дали им возможность унести ноги.

– Благодарю вас, майор Граппо, – монотонно произнесла Джорфакс, неотрывно глядя на Демира. – При всем моем уважении, сэр, к концу недели вы будете мертвы.

– Вы о гласдансерах Грента, которые уничтожили Ставри и его штаб? Я лучше вас готов к столкновению с этой угрозой.

– Нет. Я о встрече с Керите на поле боя. Она переступит через вас, что бы вы ни делали.

– Неужели она так хороша?

– Я воевала под ее началом в Пурнии. Одна из тех колониальных войн, которые ведутся чужими руками. Керите сражалась на нашей стороне. Она – лучший полководец в мире, и, возможно, не только среди ныне живущих.

– Это знают все.

– Но мало кто пережил столкновение с ней, чтобы рассказать о ее силе, – возразила Джорфакс, и в ее голосе наконец проявились кое-какие эмоции. – Ее солдаты всегда лучше вооружены и обучены, получают больше денег. В бою они превосходят наших легионеров и к тому же безгранично преданы своему военачальнику. Ставри сглупил, решив сразиться с ней и грентцами в открытом бою.

– Вы говорили ему об этом?

Джорфакс вздрогнула:

– Нет.