В тени молнии

– Трудно сказать, при такой низкой облачности, – ответила ему Джорфакс. – Но я все равно почувствую его раньше, чем вы увидите. К тому же мы не знаем, с какой скоростью он перемещается. И вообще, как он это делает: скользит, как лебедь, или падает камнем вниз, как сокол?

– Может, и так и так, – сказала Мика.

С этой приятной мыслью, засевшей в голове у каждого, они снова сели на лошадей и вернулись на дорогу. Идриан почти забыл об отбитой заднице и натирающем кожу доспехе. Повесив шлем на луку седла, он прикрыл его краем плаща и старательно делал вид, будто ему совершенно незачем смотреть в небо.

– Низкая облачность – помеха не только для нас, – сказал он через плечо. – Мы его не видим, но и он нас тоже.

– Думаете, это он, сэр? – спросил Брейлир, поравнявшись с Идрианом.

Он ехал, высоко подняв голову, но Идриан сразу заметил, что глаза оружейника покраснели, и пожалел, что взял его с собой. Брейлир – еще мальчишка, а это не детское дело. Он фыркнул. Как будто война – детское дело!

– Судя по почерку, да, – ответил Идриан.

– Он вообще человек? – спросила Мика.

– А кто же еще? – Джорфакс вновь заняла место во главе маленькой колонны. – Может же фирглас переворачивать сознание. Почему бы не придумать годглас, который делает что-то подобное с телом? Все гильдии давно пробуют его создать. И грентцы тоже.

– Но эта летучая тварь появилась только тогда, когда в войну вступила Керите со своей армией, – заметила Пискля.

– Значит, это пурниец. Или марниец. Или насууд. Селезни ведь сражаются по всему миру. Керите вполне могла набрести на стекольный завод, где проводят такие опыты.

Идриан нахмурился. Годглас, который изменяет человека до такой степени? Устройство его тела?

– У этой твари человеческий разум, – сказал он, – и движения животного – ловкие, бессознательно-грациозные. Надеюсь, что это не… – Он умолк, заслышав отдаленный шум, и слегка натянул поводья, чтобы остановить лошадь. – Вы слышите?

Все умолкли, склонив голову набок. Раздавались какие-то хлопки, будто вдалеке пускали фейерверки.

– Это мои новые гранаты, – оживилась Мика.

Идриан сделал резкий вдох и посмотрел на Джорфакс:

– Значит, долбаные грентцы все же пошли не в город, а на Демира. Там идет бой.

– А мы здесь ходим кругами вместо того, чтобы сражаться! – зарычала Джорфакс.

Идриан не стал напоминать ей, что командует здесь он. Джорфакс была выше его по званию и на поле боя принесла бы даже больше пользы, чем он.

– Решай сама, – сказал он ей.

Джорфакс оглянулась на оскверненную бойней ферму так, словно не знала, как быть. Помешкав немного, она ругнулась и сказала:

– Нам надо туда. Та битва важнее, чем один гласдансер, пусть даже летучий.

Она уже дернула поводья, чтобы повернуть лошадь на юг, и вдруг застыла. Идриан посмотрел на нее и увидел, как она вытаращила глаза и напряглась.

– Тилли?

– Он здесь, – шепнула она в ответ.

Все как один схватились за оружие и уставились в небо. Сердце Идриана ёкнуло, и он знаком велел всем пригнуться. Мика рядом с ним зарядила пращу гранатой.

– Где? – прошипел Идриан.

– Кружит над нами. Очень высоко.

– Он знает, что его заметили?

– Я очень осторожна и не обращаю свои чувства прямо на него.

Ее рука зависла над оттопыренным карманом с яйцом.

– Всем продолжать движение, – приказал Идриан. – Но медленно. Карабины опустить. Брейлир, держись позади меня. Ни шагу из-за моей спины. Понял?

– Да, сэр.

Идриан приподнял шлем, обернул поводья вокруг выступа на передней части седла и, не поднимая головы, стал смотреть вверх. Серо-белые облака не давали ничего разглядеть, и это привело его в бешенство. Каждая секунда, казалось, тянулась дольше прежней.

– Он еще там? – спросил Идриан у Джорфакс.

– Кружит. Вырвать мое яйцо не пытался. Пока.

– Насколько близко ему надо быть для этого?

– Зависит от его силы. Трудно сказать.

– Пока он за облаками, нам его не достать. Надо заставить его спуститься. – Идриан оглянулся на товарищей. – Не стреляйте, когда он появится, иначе спугнем. Пусть снизится, тогда Мика прижмет его к земле гранатами, а я добью. Понятно?

Солдаты дружно закивали в ответ. Идриан следил за небом, время от времени поглядывая на Джорфакс, чтобы по дрожащим векам или поджатым губам понять, выигрывает она в поединке магических воль или проигрывает. Тем временем на юге к треску гранат добавились гулкие пушечные залпы.

Джорфакс внезапно расслабилась.

– Он спускается, – сказала она. – Стекло меня дери! Держи ухо востро, он может… – Она снова напряглась, вцепилась в яйцо у себя в кармане и сдавленно вскрикнула: – Он здесь!

Идриан не стал ждать. Одной рукой он нахлобучил на голову шлем, другой содрал тряпки, скрывавшие меч и щит, и сорвал с седла то и другое.

– Ну, погоди! – крикнул он, но не успел произнести больше ни слова.

Из-за облаков вырвалась черная стрела – летучий гласдансер, сложив крылья, пикировал на них, точно орел. Он врезался в лошадь Джорфакс с такой силой, что все трое, кувыркаясь, покатились с дороги в поле. Но гласдансер тут же освободился и снова взмыл в небо.

– Пли! – скомандовал Идриан.