В тени шелковицы

— Ах ты, неумеха, вот так, так, — шептала она. — Сюда, вот так, сюда, — вскрикивала она, задыхаясь.

Ее горячее тело возбудило Вендела. Его движения стали быстрее, подлаживаясь к Ольге, он бессознательно нашел правильный ритм. Их тела раскачивались, как камыш на ветру. Они жаждали взаимного слияния, но, сознавая краткость его, как можно дольше оттягивали мгновение, когда наступит разряд и искра перескочит с одного поля на другое.

В тот момент, когда Ольгины пальцы неожиданно пробрались между ногами Вендела, бдительность сохраняла лишь какая-то часть мозга, но он успел зарегистрировать быстрое движение пальцев-ящериц, ползущих по бедрам вверх. Успел не только зарегистрировать это движение, но и выслать сигнал тревоги и тут же погасить костер, который так многообещающе разгорался.

Вендел выскользнул из Ольгиных объятий, мгновенно опомнился, и даже алкоголь на него больше не действовал. Все испортила Ольга своей нетерпеливостью. Вендел вспомнил возвращение из больницы, разговор с Бенедиктом и чувство гадливости и негодования, которое вызвало в нем известие об Ольгином сожительстве со свекром.

После возвращения Вендела на хутор Ольга долго не оставляла его в покое. Она придумывала сотни уловок, но теперь ей приходилось иметь дело не с зеленым юнцом, мечущимся между двух огней. Объект ее желания созрел, юнец превратился в упрямого замкнутого мужчину, который ненавидел Ольгу и с брезгливым отвращением относился ко всему, что было связано с этой носительницей несчастья и греха.

Больше всех Венделу помог Бенедикт. Помог, сам того не подозревая. Несмотря на редкие встречи с людьми, Бенедикту все же удалось внушить одному из жителей деревни свои домыслы о сексуальном бессилии Вендела. И вскоре вся деревня смеялась над этим вымышленным несчастьем. Всех страшно занимала трубочка, которую якобы после операции носит Вендел в промежности. Все интересовались подробностями такого необыкновенного ранения, донимали вопросами Бенедикта, пока тог не придумал какую-то историю, а под конец и сам уверовал в правдивость своей выдумки.

Ольга узнала обо всем от жителей деревни. Сначала она не поверила, но, когда ей так и не удалось вскружить Венделу голову, она решила, что, наверное, это правда.

Она смирилась с этим довольно легко, ведь тут вмешались высшие силы, не она потерпела поражение. Ее уверенность в своих чарах не поколебалась. Вендел ушел от нее не потому, что одолел свои похотливые желания, нет, не Вендел победил. Ему не с чем было бороться, ведь он уже не мужчина, легко устоять, коли ничего не чувствуешь. Так думала Ольга. Вскоре после этого умер старик Бартала, Ольгин свекор, и Ольга ушла с хутора, ушла туда, где жили мужчины.

Вендел отодвинулся от Ольги и вдруг понял, что все эти кремы, пудры, духи, тушь, румяна, необходимые современной женщине вещи — все это только средства для колоссального надувательства мужского племени.

Мысленно он сбросил с Ольгиной головы меховую шапку, снял с нее голубой жакетик, стащил высокие сапожки, снял с нее даже бельишко из синтетики. А сорвав покровы с неземного существа, он увидел человека — воплощение горя. Он оценил ее единственно надежной мерой — мерой смерти, почувствовал сострадание к человеку, и ему захотелось плакать.

Но Ольга уже опомнилась. Застывшим взглядом она смотрела на Вендела, словно хотела сказать ему что-то ужасное, словно хотела исторгнуть из себя тяжкие слова-глыбы, словно хотела избавиться от какого-то бремени.

— За что? — только и сумела она сказать. Уронила голову на стол, ударила по нему кулаками и опять повторила: — За что, за что, за что?

Но Вендел молчал, съежившись в своем углу. В душе он задавал себе тот же самый вопрос.

— Ты чудовище, — сказала вдруг Ольга совсем тихо, встала и быстро направилась к двери.

«Да ведь она плакала! — с ужасом подумал Вендел. — Плакала!» И только тогда ему пришло в голову, что, наверное, он обидел Ольгу. «Обидел, обидел», — повторял внутренний голос до тех пор, пока Вендел не заснул.

Спал он беспокойно. Ночью поднялся северный ветер, завывал в трубе, бился в оконные стекла, наваливался на стены так, что наконец загудел весь дом. Вендел проснулся и слушал, как буйствует ветер. Он думал о том, куда предстоит ему идти сегодня. Он с удовольствием перенес бы это на другое время. Потом Вендел вспомнил, все, что случилось накануне, и его охватило душевное замешательство. Чтобы избежать тяжких мыслей, он встал с кровати и оделся. Было еще темно, когда Вендел отправился в путь.