В тишине твоих шагов

щание она выдала тираду о том, что муж и дочь всегда ме-

шали ей жить, развиваться, делать карьеру, дышать полной

грудью. Потом в один прекрасный день в отсутствие быв-

шего мужа вывезла всю мебель и технику. Брат пожал пле-

чами, сменил замки и продолжил жить дальше. За время,

проведённое в браке, он перестал доверять людям и привык

к состоянию постоянного стресса, серьёзных отношений

больше не заводил, даже не пытался, и с женщиной никто

его последние лет пять не видел.

12

Когда я переехала поближе к брату, старалась помочь

ему во всём: готовила ужины, помогала Ксюше делать уро-

ки, читала ей книги вслух, водила гулять, одевала, — стара-

лась никого из них не обделить вниманием. Но всё же заме-

нить племяннице маму я бы не смогла, да и общается она со

мной скорее как с подружкой. Сейчас ей пятнадцать, самый

трудный возраст, когда подростка нужно контролировать во

всём, больше общаться, а её мамаша только и знает, что до-

водить семью бывшего мужа своими нападками.

Про наш этаж у меня всё.

А надо мной живёт мужик лет пятидесяти, пропитый на-

сквозь алкоголик. У него длинные рыжие волосы и против-

ный зычный голос. Грудь его вечно обвешана какими-то

цепями, а на волосах мирно ютятся хлебные крошки. Его

зовут Герман Петрович, но за глаза мы называем его Домо-

вой. Уж больно похож.

Раз в месяц он собирается помыться и постираться.

Я узнаю об этом, когда у меня с потолка начинает капать,

а потом и струиться вода, оставляя за собой жёлтые разводы

на стенах. Тогда я обычно поднимаюсь на его этаж, минут

пятнадцать извожу своим стуком. Потом приходится отча-

янно пинать ногой в дверь и орать. Он неизменно предстаёт

передо мной, обёрнутый полотенцем.

Далее мы отчаянно ругаемся, пытаясь перекричать друг

друга, на крики сбегаются соседи и разнимают нас. Всем

жаль Домового, ведь он ужасно одинок. У него даже собу-

тыльников не бывает. Место работы и род деятельности Гер-

мана Петровича никто не знает, так же как и его возраст.

Кто-то из жильцов приносит ему водочки, потом помо-

гают прибрать последствия потопа. Брат тащит меня домой,

уговаривает не ругаться. Я соглашаюсь. До следующего ин-

цидента.

Ещё мы с Катей любим ходить в гости к ребятам на вось-

мой этаж. Их зовут Кирилл и Даниил, они юристы и геи.

У них в квартире всегда уютно, чисто и пахнет ароматиче-

скими свечами. В день знакомства, когда мне сообщили, что

они являются парой, я старалась не выказывать своё удив-

ление, лишь изредка поглядывала на них, но перед глазами

тут же возникала яркая картинка, в которой я представляла,

как же они занимаются сексом друг с другом. Она и сейчас

13

у меня частенько возникает, не могу выбросить это из голо-

вы, стоит им только посмотреть друг на друга или ласково

соприкоснуться плечами. Я отвожу взгляд и  заставляю себя

думать, что они только спят в обнимку. Как будто, если не

думать о том, что они делают друг с другом наедине, мир

останется таким же ванильно-розовым и невинным.

Дружить с геями можно и, наверное, даже нужно. Их,

скажем так, «индивидуальные особенности» не влияют на

их человеческие качества, они тонко чувствуют, понимают

ранимую женскую душу, делают комплименты. Но, пожа-

луй, я бы предпочла, чтобы они не выпячивали свою ори-

ентацию при детях и подростках. И вообще, при всех, чья

психика еще не устоялась. В этом вопросе я немножко кон-

сервативна.

Самое главное, не думать о них как о мужчинах или, не

дай бог, влюбиться. Потому что мужчина, предпочитающий

мужчин, никогда не вернётся в строй гетеросексуалов. Или,

как говорит Катька: «Если женщина хочет мужчин и жен-

щин — она бисексуал, а если мужчина хочет мужчину — он

гей, как бы ни противился своей природе. Мужчин бисексу-

алов не бывает». Пожалуй, я с ней соглашусь.

А на шестом этаже живёт Наташка, она воспитательни-

ца в детском саду. Наташка спит с Игорем с седьмого эта-

жа, а у Игоря жена и дети. Зато он ездит на хорошем вне-

дорожнике одной немецкой фирмы и одевается в бутиках,

на витринах которых красуются красивые итальянские фа-

милии. Так что его на всех хватает, этого Игоря. Но мне не

надо, спасибо.

А на втором этаже живёт Олег, молодой, подающий на-

дежды писатель, по чьим сценариям уже сняли два филь-

ма, который любит Наташку, ту, которая спит с Игорем,

ту, которая его не замечает, в доме, который построил

Джек. Короче, можно рассказывать бесконечно, но у нас

тут, знаете ли, полнейший дурдом местного масштаба.

В нашем подъезде, как и в любом другом, есть свои ста-

рушки — божьи одуванчики, свои одиночки, о которых ни-

кто не знает ничего, даже когда они успели переехать, свои

драчуны и пьяницы, инженеры-очкарики, мамаши с вы-

водками детишек и прочие типичные обитатели девятиэта-

жек. А ещё здесь живу я, Саша.

14

— Ну что ты долбишься, как дятел?! — возмутилась я, открыв дверь.

—  А не надо было закрываться! — буркнула Катька, пих-

нула меня плечом и прошла в комнату.

3

—  Его не было всю ночь! — сообщила она и села на край

дивана.

Я взглянула на часы. Было начало двенадцатого. Катя

угрюмо уставилась в окно.

— Кого?

—  Твоего брата, — хриплым голосом доложила она. По

выражению её лица стало ясно, что никто и ничто пока не