В тусклом стекле

Луна понемногу выбиралась из-за облаков, перед этим долго скрывавших ее ясный лик; становилось все светлее, и предмет, за который зацепился скучающий взор мой, мало-помалу обретал новые приметы. То было уже не дерево и не куст, а неподвижно стоявший человек. И чем ярче светила луна, тем яснее вырисовывался его облик, покуда наконец не определился совершенно: полковник Гаярд.

По счастью, он стоял ко мне боком и не глядел в мою сторону.

Виден был лишь его профиль; но седые усы, свирепый лик и вся его костлявая воинственная фигура не оставляли никаких сомнений: это был он. Полковник настороженно вглядывался в темноту перед собою, очевидно ожидая оттуда какого-то человека или сигнала.

Я нисколько не сомневался, что стоит ему случайно обернуться и заметить меня, как тотчас же возобновится поединок, начатый в «Прекрасной звезде». Право, могла ли злодейка-судьба послать мне в такую минуту свидетеля более опасного? Как возликует он, узрев возможность одним ударом наказать меня и погубить графиню, которую он так ненавидит!

Он поднял руку и тихонько свистнул; в ответ из темноты раздался такой же тихий свист, и, к облегчению моему, полковник немедленно направился в ту сторону, шаг за шагом от меня удаляясь.

Последовал разговор; приглушенные голоса едва до меня доносились, но один из них, весьма характерный, определенно принадлежал Гаярду.

С величайшей осторожностью подкрался я ближе к говорившим.

В провале стены показалась как будто бы шляпа, потом еще одна – да, никаких сомнений: виднелись две шляпы, и голоса исходили из-под них. Затем они стали удаляться к дороге, я же, лежа в траве, следил из-за могилы, подобно стрелку, что целится во врага. Наконец сперва одна, затем другая фигура возникли передо мною в полный рост: они перелезали через невысокую оградку и спрыгивали на дорогу. Полковник, шедший вторым, на секунду задержался наверху, огляделся и канул во тьму. Теперь шаги и голоса удалялись, двигаясь прочь от меня и от «Летящего дракона».

Я дождался, покуда звуки эти стихнут, и только тогда ступил в парк. Следуя полученным от графини наставлениям, пробрался сквозь заросли, сколько возможно приблизившись к заброшенному храму, а оставшееся открытое пространство пересек чрезвычайно быстро.

И вот я снова под раскидистыми каштанами и липами. Сердце мое бешено колотилось – я подходил к заветному месту.

Луна светила теперь ровно, в голубоватых ее лучах мерцали кроны дерев, и в траве под ногами то и дело вспыхивали лунные пятна.

Я поднялся по ступеням, прошелся между мраморными колоннами. Ни здесь, ни во внутреннем святилище, сводчатые окна которого почти полностью затянуло плющом, графини де Сент-Алир не было. Она еще не появилась.

Глава XIX Ключ

Я стоял на ступеньках, напрягая зрение и слух. Спустя несколько минут послышался хруст сухих веточек под чьими-то стопами, и между стволами каштанов показалась закутанная в темную накидку женская фигура.

Я бросился навстречу: это была графиня. Она молча подала мне руку, и я отвел ее к месту нашей прошлой беседы. Мягко, но решительно она охладила пыл моего страстного приветствия; сняв капюшон, отбросила назад роскошные свои волосы, устремила на меня лучистый, печальный взор и глубоко вздохнула. Казалось, ее гнетут мрачные мысли.

– Ричард, я буду говорить прямо. В жизни моей наступил решительный момент. Я знаю, что вы готовы за меня заступиться. Думаю, вы мне искренне сочувствуете; возможно, вы даже любите меня…

При этих словах я дал волю красноречию, как сделал бы любой юный безумец на моем месте. Она, однако, прекратила эти излияния с той же печальной непреклонностью.

– Выслушайте, друг мой, и скажите, сможете ли вы мне помочь. О, как доверяюсь я вам! Это безумство, но сердце мое подсказывает, что это – мудрое безумство. Вы, верно, думаете, что я сошла с ума, предложив вам тайное свидание; вы считаете меня дурной, порочной женщиной. Но когда я открою все, вы сами сможете судить меня по справедливости. Без вашей помощи я не смогу осуществить задуманного, и тогда мне останется только умереть. Я связана узами брака с человеком, к которому питаю презрение… нет, отвращение! Я решилась бежать. У меня есть драгоценности, по большей части бриллианты, за них мне предлагают тридцать тысяч в ваших английских фунтах. Согласно брачному контракту, они – моя собственность, и я беру их с собою. Вы ведь, конечно, разбираетесь в драгоценных камнях. Перед нашим свиданием я как раз пересчитывала их и взяла кое-что вам показать. Вот, взгляните.

– Они великолепны! – воскликнул я, когда бриллиантовое колье, струясь и переливаясь в прелестных пальчиках, засверкало под луною. Мне, впрочем, подумалось, что для столь трагической минуты она, пожалуй, слишком растягивает удовольствие; ну да женщины всегда восхищаются блестящими игрушками…