В жизни и спорте

которого окружали люди в белых халатах. Он быстро посмотрел на меня и обратился к

ним:

— Это он. Он нам нужен. Я искал атлетов с хорошим телосложением, — сказал он

мне. — Я наблюдал за вами, послужите науке. Разрешите снять на пленку ваш брюшной

пресс и мышцы рук.

Я с энтузиазмом согласился служить науке.

Так я познакомился с заслуженным медиком, академиком Владимиром Петровичем

Воробьёвым.

А ещё через час мы обедали в "Астории". Владимир Петрович был вежлив и очень

разговорчив. Мы долго говорили о цирке. Оказывается, он хорошо знал и понимал его.

Недавно он бросил курить и очень нервничал. Его юный ассистент часто закуривал по его

просьбе и пускал дым прямо ему в лицо. Воробьёв жадно вдыхал его — вероятно, это

помогало.

Осенью 1936 года в Ленинграде собрались все звёзды тяжёлой атлетики: Н.Кошелев,

Д.Наумов, Е.Хотимский, Р.Манукян, Н.Лапидус, М.Касьяник, О.Божко, А.Жижин,

И.Механик, Г.Попов, Н.Шатов, А.Бухаров, Я.Спарре.

Громыхали диски. Самый большой авторитет в области спортивной медицины

профессор О.М.Крестовников проводил медицинский осмотр.

Приехал Серго Амбарцумян. Тренировался он мало. Мои достижения были в то

время неплохими, но Серго делал вид, что это его не трогает. И для этого были основания:

он весил 120 кг, а я только 86 кг.

Жизненный путь Серго был не из лёгких. После смерти матери начались его

скитания по чужим людям, он работал и каменщиком, и ремонтником на железной дороге,

и слесарем. Но природный оптимизм, свойственный физически крепким и здоровым

людям, никогда его не покидал.

Штангой Амбарцумян начал заниматься в 1932 году, и уже через год на всесоюзных

соревнованиях в Минске стал победителем в тяжёлом весе. Прошёл ещё год, и про

армянского атлета заговорили повсюду. В течение одного вечера он побил всесоюзные

рекорды во всех движениях пятиборья и в сумме. Немногим позже Серго поднял в рывке

левой рукой 95,8 кг, превзойдя мировой рекорд немецкого спортсмена Рисса.

Сила у Амбарцумяна была титанической. Попытки измерить её при помощи

станового и ручного динамометров не увенчались успехом: приборы сломались. Во всех

последующих достижениях Серго большую роль сыграл его тренер Ян Юльевич Спарре.

Впервые они встретились на чемпионате страны в 1934 году. Тогда Спарре в последний

раз вышел на помост и завоевал звание чемпиона в полутяжёлом весе.

Штанга была не единственным увлечением Яна Спарре. Он достиг значительных

успехов в велосипедном спорте, борьбе, метании молота и толкании ядра. Но настоящую

славу принесла ему тяжёлая атлетика. На счету Спарре десять рекордов страны. Помню,

большой резонанс имела его заочная дуэль с известным французским профессиональным

атлетом Шарлем Ригуло. Стоило французу установить рекорд, как Спарре превышал его.

В конце концов Ригуло не вытерпел и "убежал" от настырного противника в тяжёлую

весовую категорию.

После прекращения выступлений на помосте Спарре увлёкся тренерской работой.

Его называли "отцом тяжелоатлетов". Энергичный, жизнерадостный, бодрый, он никогда

не терял оптимизма, веры в своих воспитанников. Помнится несколько его писем,

адресованных мне в 1948 году. Он звал меня в Ригу, предлагая свои услуги в подготовке к

битве с мировым рекордсменом Дэвисом, давал советы, нацеливал меня на 460-

килограммовый результат. И от его писем — коротких и немного нескладных; с

приписками сбоку, сверху — везде, где было свободное место, — веяло искренней

заинтересованностью в делах советской тяжёлой атлетики, доброжелательностью,

уверенностью в наших силах, душевным теплом.

Тренировки проходили успешно. Мне хотелось удивить всех, и я тренировался на

пределе сил. А силы истощались с каждым часом. И чем хуже шли дела, тем больше я

пытался проверить себя на больших весах. Это был замкнутый круг.

Место соревнований у нас было необычное — зал имени Чайковского. Железо и

лира! Я вышел на помост и почувствовал, как дрожат колени. Казалось, все зрители видят

мою трусость.

Уже в жиме я сильно срезался. Создавалось такое впечатление, что тренировочные

результаты показывал не я. Амбарцумян обошёл меня на 5 кг. Мы пожали друг другу руки

при получении наград. Я ещё раз посмотрел на его большое сильное тело. Здоров! Наша

следующая встреча должна была состояться в Тбилиси. Я уезжал побеждённым. Характер,

оказывается, познаётся в решающие минуты наибольшего напряжения. У меня, вероятно,

ещё просто не было спортивного характера.

То, что я "перегорел" ещё перед соревнованием, подтвердило моё выступление в

Киеве. Отдохнув пять дней и хорошо выспавшись, я установил новый всесоюзный рекорд

в толчке — 154,5 кг.

Наступил тёплый киевский апрель. Мы усиленно готовились к поездке в Тбилиси.

Руководили нами Георгий Попов и Яков Шепелянский.

У меня всё шло прекрасно. После Ленинграда я многое понял. Понял, что нужно

работать разумно. "Талант — это упорство, гении — это волы", — прочёл я, кажется, у

Жюля Ренара. Это изречение мне понравилось. Чтобы стать гением, нужно, черт возьми,

совсем немного.

И вдруг — глупая случайность: я прищемил пальцы дверцей автомашины. На

второй день поднялась температура, начался жар. Откуда? Потом было всё так, как бывает