"В" - значит вчера

соревновании желаний. Ей даже не хотелось об этом думать, но иногда ей казалось, что

каждый конфликт между ними его раззадоривает. Если они в чем-то были несогласны, он

устраивал кампанию, чтобы доказать, что его точка зрения была лучше, что его желания

являлись первостепенными. Это было поведение, которому он научился дома, и он не мог

контролировать импульсы, заставлявшие его рваться к победе.

Иногда ей казалось, что она теряет под собой почву. В своем желании ему угодить, она

отказалась от большинства своих предпочтений, соглашаясь на его условия.

Однажды днем Слоан сидела в кровати, облокотившись на подушки, и красила розовым

лаком ногти на ногах. Постель была незастелена, а на полу валялась одежда. Письменный

стол был еле виден под слоем книг, бумаг и спортивных принадлежностей, которые она

швырнула сверху. Дверца шкафа стояла открытой, и вешалки теснились одна на другую.

Сложенные свитера лежали кучей и свешивались с полок.

Остин ходил по комнате, разглядывая расставленные безделушки. Он взял маленького

керамического ангела.

- Что это?

- Ангел. На что еще это похоже? Поппи мне подарила во втором классе.

- А это?

Он держал фотографию.

- Мой фальшивый папаша. Я тебе рассказывала.

- Расскажи еще раз.

- Моя мать выдумала всю историю о нем. Она заявила, что познакомилась с ним на

модном лыжном курорте, и у них был страстный роман. Когда она узнала, что беременна, он ее поддержал. Он не зашел так далеко, чтобы предложить жениться, но обещал

финансовую помощь. Потом он погиб при сходе лавины, и ей пришлось растить меня

самой. Все, что у меня от него осталось - эта фотография, и это было смешно. Оказалось, что это известный европейский лыжник, которого она никогда не видела. Она вырезала

фотографию из журнала и вставила в рамку. Когда мне было десять, я наткнулась на ту же

самую фотографию в журнале и не могла поверить своим глазам. Я подумала, что он все

еще жив. Но мне не повезло. Она врала обо всем.

- Так кто был твоим родным отцом?

- Понятия не имею. Она потом говорила, что это была встреча на одну ночь, но наверное

это тоже вранье. В конце концов я перестала спрашивать. Какая разница, когда мой отчим

такой хороший человек?

- Тебе не хочется расследовать?

- Исходя из чего? Кто бы он ни был, он, наверное, ничтожество. Иначе, он бы взял на себя

ответственность.

- Если он жив, у тебя могут быть основания подать в суд. Предполагая, что он обещал

финансовую помощь.

- Удачи с этой идеей. О. Маленькая просьба, пока я не забыла.

- Что? - спросил он, улыбаясь.

- Мне нужен день для себя. У меня в комнате бардак, и мне попадет от мамы.

Он огляделся.

- По мне, смотрится не так уж плохо.

- Издеваешься? Это просто свинарник.

- Ладно, свинарник. Я могу помочь.

- Я так не думаю, но спасибо. Это работа для одного человека. Обычно я включаю стерео

на всю громкость, так что разговаривать все равно нельзя. Она хочет, чтобы я отобрала

лишние вещи из шкафа и отдала в Гудвилл.

- Ладно. Свяжемся, когда ты закончишь, и погуляем с Бутчем.

- Разве тебе нечем заняться самому?

- Не-а. Мое время принадлежит тебе.

- Мило. Я, с другой стороны, могла бы использовать время. У меня полно домашних дел.

- Домашних дел? Ты не занимаешься домашними делами. Назови хоть одно.

- Дело не в этом.

- А в чем?

Ей нужно было бы заметить предупреждение в его тоне, но она сосредоточилась на своих

ногтях.

- Черт.

Она протянула руку и ловко стерла лак с одного ногтя.

- Мне нужно cвободное время. Немного, совсем капельку. Вот столечко.

Она подняла руку и показала растояние большим и указательным пальцем.

Тон Остина стал холодным.

- Может быть, я неправильно понял. Ты говоришь, что тебе нужно свободное

пространство?

- Нет, мне не нужно пространство. Я говорю об одном дне.

- Ты устала от меня?

- Вовсе нет. Не превращай это в государственное дело.

- Не надо огрызаться. Это простой вопрос.

- На который я ответила.

- Потому что, если тебе скучно, или тебя раздражает моя компания, я могу уйти. Нет

проблем. Фактически, я могу сделать это постоянным. Дать тебе все время, которое ты

захочешь.

- Мне не скучно, и меня ничего не раздражает.

- Что ж, это не то, что я слышу. Ты говоришь так, как будто ждешь не дождешься, чтобы

вырваться.

- Забудь. Извини, что я заговорила об этом.

- Нет-нет. Не извиняйся. Говори, что хочешь.

- Ты это неправильно поймешь.

- Нет.

- Остин, ты превращаешь все в третью мировую войну, когда все, что я хотела, это

несколько часов для себя.

- О, я вижу. Сначала это был день, а теперь ты говоришь, что хочешь “несколько часов”, так что же это?

- Отстань. Ты просто невозможный.

- Так вдруг это моя вина? Я что-то сделал тебе?

Слоан что-то мрачно пробормотала, не глядя на него.

- Ты знаешь, я слышал такое дерьмо раньше, и это просто отмазка. Я бы предпочел, чтобы

ты сказала правду. У тебя есть кто-то другой?

- Как может быть кто-то другой, когда мы проводим вместе каждую долбаную минуту?

Казалось, он застыл у нее на глазах.

- Я не знал, что мое общество настолько оскорбительно. Тысяча извинений за