Вакансия за тридевять парсеков

Узкая полоска света проникла в кладовую, высветив хрупкую, изящную ладошку. Она наощупь потянулась к ближайшей полке, нашарила пачку чипсов и, цапнув ее, втянулась обратно. Дверь тихо закрылась, и кто-то застучал по полу каблучками, удаляясь от кладовки.

Выждав, пока шаги затихнут, Рим облегченно выдохнул и наконец-то меня отпустил. Я оттолкнула его на всю длину рук, схватила подвернувшуюся плоскую коробку и принялась обмахиваться ею, понижая температуру.

– Ты что, спятил? Чуть не испек в собственном соку!

– Звучит аппетитно.

Рим сноровисто настрогал новых бутербродов, сунул мне в руки какой-то кулек, шуршащий фольгой, и, предварительно прислушавшись, осторожно вышел. Я последовала за ним, ругаясь сквозь зубы. Во что меня опять втравил этот неугомонный пришелец?!

Груженый снедью Рим молча указал головой на зону буфета, призывая прислушаться. Оттуда доносился приятный женский голос, но эхо пустого помещения не давало толком расслышать слова. В ответ на недоумевающий взгляд Рим ухмыльнулся и на цыпочках направился в ту сторону. Мы подкрались к стойке буфета и незаметно выглянули из-за него. Моя челюсть рухнула вниз, будто к ней была подвешена гиря.

В центре буфетной зоны стоял стул, а к нему зверским образом была примотана пачка чипсов. Красочное изображение румяной картофелины было крест-накрест заклеено, что походило на кляп, а сама упаковка смялась от количества скотча, который связывал ее по всем четырем углам.

Вокруг стула прохаживалась очаровательная девушка: стройная, на высоких тонких каблучках, с грациозной осанкой. У нее были темные волосы, отливавшие тем здоровым блеском, который так любит упоминать реклама шампуней, густые длинные ресницы и личико супермодели. В тонких изящных пальчиках небесное создание сжимало здоровенный тесак. Вернее, нечто среднее между двуручным мечом и бензопилой. Ласково поглаживая рукоять чудовищного оружия, девица сладким голоском зачитывала обвинение пачке чипсов:

– Вам вменяется в вину злостная порча пищеварительной системы, несоразмерное накапливание холестерина в сосудах, избыточная калорийность, влекущая за собой ожирение, наличие в вашем составе запрещенных и опасных добавок, а также неправомерный подрыв здоровья членов экипажа. – Красотка остановилась и, наставив пиломеч на чипсы, угрожающе вопросила: – Вы признаете свою вину?

Пачка безмолвно вопияла. Я думала, как заставить свои глаза вползти обратно в орбиты.

– Так и знала! – зарычала девица и вдруг с размаху рубанула пиломечом по чипсам. Ножище со свистом рассек воздух, с одинаковой легкостью разрубив на половинки и пачку, и пластиковый стульчик.

Я судорожно вздохнула, еле сдержавшись от вскрика. Красотка принялась кромсать остатки стула и пачки мечом, ногами и руками, порыкивая от удовольствия. Рим тронул меня за локоть, отвлекая от созерцания этой сюрреалистичной жути, и дал знак уходить. Пользуясь шумом, который подняла потрошительница жареной картошки, мы беспрепятственно добежали до выхода и вышли на мостовую палубу.

– Зачем вы держите на корабле таких опасных психопатов?! – Я ежесекундно озиралась на столовую, порываясь перейти на бег. Красотка с тесаком стояла перед глазами, намертво впаявшись в сетчатку.

– Да она и мухи не обидит, – спокойно сказал Кип.

– Ага, видела я ее безобидность, – не поверила я. – А если бы мы успели съесть те чипсы, что бы тогда было?

– Полуторачасовая лекция о гигиене питания.

– По завершении которой она своим милым ножичком вырезала бы наши желудки?

Рим с Кипом в унисон расхохотались.

– Аглая Ростная – глава отдела обеспечения, – объяснил Рим, когда мы спустились на каютную палубу. – Она выросла на планете Вегани, а это мир, в котором людей с пеленок приучают к здоровому образу жизни.

– Она ненавидит вредную еду и считает ее своим лютым врагом, – поддержал его Кип. – Ест только вареные кабачки и морковку на пару. На десерт предпочитает творог и все праздники отмечает в спортзале.

– А еще она ледяной водой обливается, – добавил флибериец с паническими нотками в голосе.

– Ну и ладно, вы-то чего ее боитесь? – не поняла я.

– Так она это все экипажу вдалбливает! – с неподдельным возмущением воскликнул Рим. – Стоит в столовой взять что-нибудь кроме этих проклятых кабачков, как она тут же присаживается рядом и с ахами и вздохами начинает рассказывать о вреде неправильного питания. Да еще с такими подробностями, что потом вообще есть не хочется!

– Айримир ее любимчик, – подленько захихикал Кип. – Он любит вкусно и вредно пожрать, а Аглая видит смысл жизни в том, чтобы не дать ему вкусить лишнюю калорию. А панели с доставкой еды, как в гостевых каютах, у членов экипажа нет.

– Вот я и таскаю ночами провиант. У нас почти все так делают. – подытожил Рим и откусил от бутерброда сразу половину. – Надо фэ как-то фыжывать.

Я почувствовала, что и сама не прочь перекусить. Красавицы с мечами способствовали здоровому аппетиту.

– Зашел бы ко мне и заказал все, что хочется. И мне заодно, а то я с вашими квадратными письменами уже второй день одними оладьями питаюсь.