Вакансия за тридевять парсеков

Я примолкла, обдумывая ситуацию. Отношения между братьями были для меня в новинку: я росла единственным ребенком в семье, и мне не приходилось никому ничего доказывать. Моим величайшим подвигом наперекор воле родителей было поступление на астрономический факультет вместо медицинского. Похожая ситуация, но все же не то: меня отговаривали, а не гнобили. А после их гибели у меня вообще не осталось никого, кто мог бы оказывать влияние на мои решения.

– Ну, что скажешь, психолог? – задорная улыбка Рима мгновенно преобразила лицо. Он переключался между настроениями, будто щелкал выключателем. Я так не умела, так что ответила серьезно:

– Если для Лео это так важно, почему бы тебе не доучить этот ваш национальный бой? Ведь ты уже смирил свой темперамент и не станешь без дела бросаться на людей.

– Да кто ж меня научит? Стыдно просить, это же детский сад!

– А Лео?

Рим так на меня посмотрел, что я зарделась.

– Я тебе о чем битый час толкую? Не могу я его попросить!

– По-моему, ты себя накручиваешь, – все-таки решилась поспорить я. – Уверена, твой брат и сам давно пересмотрел свои взгляды. Вы ссоритесь из чистого упрямства.

– Если снова проиграю тебе пари, буду искать новую работу. Он сказал это, когда мы уходили.

– Ой, мама… – опешила я. – И все из-за меня? То-то ты так обиделся! Римчик, миленький, прости!

– Саша, хорош издеваться над моим именем! Я готов вытерпеть обглодыш, которым ты меня называешь, но уменьшительно-ласкательные – это уже перебор.

– А Римуся как тебе? Или Айримка.

– Фу! – с чувством произнес Кип. – Теперь и мне тошно.

Рим зевнул, в этот раз по-настоящему, и я сжалилась:

– Спокойной ночи.

– Сладких снов.

Несмотря на все передряги, на этом корабле мне было слишком хорошо. Все здесь казалось волшебным: огромные окна связных палуб с меняющимися пейзажами далеких планет; мирный рокот двигателя, способного покрывать немыслимые расстояния; прозрачный мост над вольерами инопланетных чудищ и невесомые клетки с удивительными животными; лопочущий щебет Венимора, ставший таким родным, и уже привычные пикировки с Римом. Скоро мне предстояло распрощаться со всем этим, и хотелось продлить каждую минуту своего пребывания в этом мире. Время неумолимо летело, и казалось немыслимой расточительностью тратить драгоценные часы на сон. Но организм требовал свое, и я отдалась чарам Морфея, едва коснувшись подушки.

***

За ночь корабль починили. Я жалела, что проспала прибытие ремонтной службы МИК, зато успела к взлету «Фибрры». Межгалактический линкор поднялся без разгона, тряски и перегрузок, по касательной взмыв в небо, как обычный шаттл. Всего за пару секунд пустынная поверхность Солмара исчезла из виду, за окном вновь воцарилась бесконечная космическая ночь, а нарастающий гул обновленных двигателей сменился мерным и едва различимым шумом где-то в недрах корабля.

Утро я начала с обновления надверного рисунка. Все той же синей зубной пастой нарисовала инопланетянину кибернетический глаз и подписала сверху: «Я вернусь». Теперь картинка полностью соответствовала моему настроению.

Наслаждаясь каждым шагом, я размеренной походкой отправилась в отдел. Поднялась по лифтовой трубе, поздоровалась со знакомыми на балконе и полюбовалась на здоровенького и активного тираннозавра. Улитки устроили в его вольере уборку, ползая внизу и подбирая в клочья разорванные игрушки усиками. Ящер старательно помогал, каждый раз утыкаясь мордой в пол и пытаясь дотянуться короткими лапами до обгрызенных мячиков, плюшевых медведей и резиновых динозавриков. После каждой неудачной попытки доисторическое чудовище горько вздыхало, не меняя позы, и забавляло этим всех, кто за ним наблюдал.

– Любуешься? – Шедшая по своим делам Манари притормозила возле меня.

Я улыбнулась ей и снова уставилась вниз.

– Да вот думаю, как может улитка командовать динозавром?

Вопрос был риторическим, но флиберийка все-таки ответила:

– Наверное, они просто не знают, что не могут.

Манари подмигнула мне и пошла дальше. Я задумчиво хмыкнула.

Все они тут делали что-то невозможное: пронзали пространство на сверхскоростях, приручали настоящих монстров, открывали неизведанные миры, и никто не считал, что это нереально. Нужно было только поверить, и невероятное становилось привычным делом.

Я отвернулась от веселого динозавра и сразу же наткнулась взглядом на Леотимира. Он направлялся к рубке уверенным шагом, приветливо кивая всем, кто с ним здоровался. Интересно, почему он собственной шахтой не пользуется? Я покусала губы, проматывая в голове слова Манари.

Нет ничего невозможного. Все рамки в нас самих.

– Лео!

Капитан обернулся скорее на голос, чем действительно откликнувшись на «обглодыш» своего имени. Я подарила ему самую обворожительную улыбку, на которую была способна.

– Доброе утро!

– Привет. – Леотимир остановился, дожидаясь, когда я подойду. – Ты облилась огнеупорным гелем и теперь не боишься, что я тебя сожгу?