Вакансия за тридевять парсеков

Предатель охнул, машинально отпустив Рима и схватившись за голову, и тут же пропустил прямой удар. Жаль, что это его не свалило, а лишь заставило на мгновение отступить.

– Ingriman, wa tekh ta irria?! – спросил запыхавшийся Рим, пользуясь кратковременной передышкой.

– Не вовремя ты вмешался, парень, – злобно зыркнул на него Ингрейман и пошел в лобовую. У него даже дыхание почти не сбилось.

Я с горечью поняла, что шансы Рима в этой схватке размером примерно с цивилизацию в моем кармане. Ингрейман был на полголовы выше, вдвое шире и наверняка владел боевыми приемами гораздо лучше. А если он еще и загорится…

Дверь каюты мягко ушла в сторону. Ингрейман вздрогнул и обернулся, а Рим, воспользовавшись ситуацией, прыгнул на него с весьма профессиональным хуком. Видимо, кое-что из флиберийской школьной программы он все-таки помнил.

– Айримир, ты не знаешь, где… это еще что такое?! – Леотимир, которого едва не сбили с ног, ловко увернулся и оперативно вклинился между драчунами. – Отставить! – гаркнул он, за шкирку вволакивая двух флиберийцев обратно в каюту, как нашкодивших щенят. – Ну-ка быстро по углам!

– Leotimir! Ma khart im bretta! – выкрикнул Рим.

Капитан посмотрел на него, как на ненормального, и перевел взгляд на пыхтящего от бешенства Ингреймана.

– Reitarr ta fammi?

– Rek’h.

– Рим говорит правду! – пискнула я, высматривая по сторонам что-нибудь потяжелее на случай, если драка возобновится.

Капитан, кажется, только сейчас меня заметил.

– А с каких пор ты у нас выучила флиберийский?

– Да и так все ясно! Ингрейман – предатель!

Леотимир удивленно запнулся, но лишь на секунду.

– У вас что, очередной глупый спор?

– Да послушай ты хоть раз! – рявкнул Рим, пытаясь вырваться из крепкой хватки брата.

Сообразительный Кип выбрал наилучший момент, чтобы продолжить прерванную запись и воспроизвел ее так громко, что все вздрогнули:

– Какого хрена ты проверил только сейчас, если должен был спереть его еще во время тревоги?!

– Потому что предупреждать надо, а не палить по кораблю, когда я не был готов!

Ингрейман рванулся, пытаясь дотянуться до коммуникатора, но Леотимир среагировал быстрее, перехватив руку своего зама в полете. Тот зашипел и выдернулся, пряча ладонь за спину. Лица братьев выразили одинаковое недоумение, а я торжествующе оскалилась.

– Что, Морф, жарко стало?

По лицу Рима скользнула тень понимания. Ингрейман зарычал и сделал попытку прорваться на выход, но его тут же оттолкнули прочь. Предатель затравленно заозирался: бежать в каюте было некуда.

– Короче, Морф, – с упоением вещал Кип, – мне не нужны твои оправдания, мне нужен результат…

– С кем ты говорил? – потребовал ответа Леотимир.

– Почему я должен отчитываться?! – взъерепенился Ингрейман. – Братца своего ненормального спроси, ему ведь лучше знать!

Леотимир сурово сдвинул брови, став похожим на грозного олимпийца.

– Сперва я хочу услышать твой ответ.

– Ты мне не доверяешь? – Ингрейман патетично приложил руку к сердцу. – Я же твой лучший друг!

– Который не может ответить на вопрос, – фыркнул Рим за спиной Лео.

Оба представителя корабельного руководства покосились на него с одинаковым неодобрением. Я прикидывала, хватит ли Риму мозгов незаметно слинять из каюты за подмогой и получится ли у меня вырубить Ингреймана вон тем большим подсвечником, если подкрадусь со спины.

– Да брось, Леотимир! Мы ж с тобой друзья, – заюлил Ингрейман, делая еще шаг назад. Зной, исходящий от флиберийцев, чувствовался уже даже в моем углу.

– Ингрейман! – Капитан потерял терпение. – Отвечай! Это приказ!

Ингрейман зло сплюнул и уже открыто попятился. Лео шагнул вперед, с хрустом раздавив какую-то безделушку. Когда он машинально глянул вниз, Ингрейман рванулся ко мне. Я с визгом отскочила, но бежать было некуда, и он мигом меня изловил. Причем за горло.

– Двинетесь – сожгу девчонку, – рыкнул Ингрейман.

Мне показалось, что руки на моем горле уже слегка потеплели, и я зажмурилась. Говорят, перед смертью люди видят всю свою жизнь, но я видела только внутреннюю сторону собственных век. Все у меня не как у людей! Безобразие!

Узловатые пальцы Ингреймана сжимались на горле, наверняка оставляя синяки. Всхлипнув, я схватилась за его руку, но проще было разжать мраморную статую.

– Ингрейман, не дури. – Голос Леотимира звучал спокойно. Да и неудивительно – кто я ему? Всего лишь случайный груз, который можно оставить на первой попавшейся планете и забыть о нем.

Пальцы предателя сжались, и мне стало трудно дышать. На краю сознания билась отчаянная мысль, что что-то не так. Чего-то не хватало. Чего же? Это казалось ужасно важным.

– Идиоты миковские, – Ингрейман хрипло засмеялся, – ничего дальше своего носа не видите. Гордитесь своей долбанной корпорацией и не замечаете ни хрена.