Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

– Несомненно одно. Сражение за Берлин отрезвило многие лихие головы и тем самым выполнило свое политическое, психологическое и военное назначение. А голов на Западе, одурманенных сравнительно легким успехом, было хоть отбавляй. Вот одна из них – американский танковый генерал Патон. Он истерически требовал не останавливаться на Эльбе, а, не мешкая, двигать войска США через Польшу, Украину к Сталинграду, дабы закончить войну там, где потерпел поражение Гитлер. Сей Паттон называл нас с вами «потомками Чингисхана». Черчилль, в свою очередь, не отличался щепетильностью в выражениях. Советские люди шли у него за «варваров» и «диких обезьян». Короче, теория недочеловеков не была немецкой монополией.

Смерть Рузвельта обернулась почти молниеносной сменой вех в американской политике. В своем последнем послании конгрессу США (25 марта 1945 г.) президент предупреждал: либо американцы возьмут на себя ответственность за международное сотрудничество – в выполнении решений Тегерана и Ялты, либо они будут нести ответственность за новый мировой конфликт. Трумэна это предупреждение, это политическое завещание предшественника не смущало. На совещании в Белом доме 23 апреля 1945 года он впервые громогласно сформулировал свой курс на обозримую перспективу: капитуляция Германии – дело нескольких дней. Отныне пути СССР и США радикально расходятся, баланс интересов – это занятие для слабонервных. Трумэн был близок к тому, чтобы объявить о разрыве сотрудничества с Москвой во всеуслышание. Так могло и случиться, если бы… Если бы не фронда американских военных. В случае разрыва с Советским Союзом американцам пришлось бы в одиночку ставить Японию на колени, что, по оценке Пентагона, могло бы обойтись Соединенным Штатам гибелью от 1 до 2 миллионов «американских парней».

Итак, американские военные по своим соображениям предотвратили в апреле 1945 года сход политической лавины, правда ненадолго.

Наступление на Ялту повели исподволь. Последовала инсценировка капитуляции Германии в Реймсе 8 мая. Эта, по сути, сепаратная сделка вписывалась в план «Немыслимое». Еще одним свидетельством того, как после падения Берлина союзничество в рамках антигитлеровской коалиции увядало, стал отказ Эйзенхауэра и Монтгомери участвовать в совместном Параде Победы в бывшей столице рейха. Они вместе с Жуковым должны были принимать этот парад.

– Именно поэтому Парад Победы провели в Москве?

– Нет. Тот, задуманный Парад Победы в Берлине все-таки состоялся, но его принимал один маршал Жуков. Это происходило в июле 1945 года А в Москве Парад Победы состоялся, как известно, 24 июня.

Беседу вел военный обозреватель РИА «Новости»

В. Литовкин 2003

Второй фронт или война на два фронта?

Чего только общественность не наслышалась за последние четверть века по поводу операции «Оверлорд», высадки союзных войск в Нормандии! Одни подают ее как «главную битву Второй мировой войны», будто бы решившую судьбу нацизма. Другие усматривают в ней смену вех в стратегии демократий – переход от противоборства с «гитлеровской тиранией» к занявшему 55 лет крестовому походу за свободу, завершившемуся «падением Берлинской стены». Для третьих – это начало конца Руси, греховного по вере, укладу жизни и менталитету национального сообщества, издавна портившего лик планеты.

Полагаю неверным, отметив клеймом стыда подельников от истории, без обиняков перейти к делам неотложным. Неспроста западные политики и их обслуга столь настойчиво занимаются самоиндульгенцией. Очередным мессиям, как правило, недосуг задуматься над тем, не провоцируют ли они новый потоп, но уже без Ноева ковчега? Из опыта Первой, Второй и третьей (названной проформа холодной) мировых войн, ответственность за которые лежит на заядлых «демократах», последние извлекают лишь одно поучение: как издержки бытия умножить для кого-то другого, сводя их к минимуму для себя. В законченном смысле президент Б. Клинтон сформулировал это перед уходом из Белого дома так: «свобода от нападения, свобода нападения».

Изложенная трактовка открытия Второго фронта и, по сути, всей Второй мировой войны приглашает, больше того, взывает к скрупулезному разбору всех перипетий, сопутствовавших складыванию антигитлеровской коалиции, и их изведению. Надеюсь, мне не стоит выстраивать шеренгу из примеров двурушничества, небрежения нашими союзниками бравшихся обязательств по отношению к СССР, попыток войти в сговор с, казалось бы, общим врагом. Слишком много места и времени занял бы сей труд.