Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Курская эпопея еще продолжалась, когда в Квебек съехались Рузвельт, Черчилль, их ближайшие советники, начальники штабов. В повестке дня, если без обиняков, судьба объединенных наций. Из параграфа 9 протокола «Военные соображения в отношениях с Россией», который велся на заседании американо-британского штаба 20 августа 1943 года, мы узнаем, что адмиралы Леги и Кинг, генералы Маршалл и Арнольд обсуждали вместе с генералом Бруком, адмиралом Паундом и главным маршалом авиации Порталом вопрос – «не помогут ли немцы» вступлению войск западных держав на территорию Германии, «чтобы дать отпор русским». На чем сошлись? Архивы на замке. Но, заглянув в меморандум Донована от 20 августа 1943 года (какое совпадение в датах!) и приложенное к нему экспозе УСС «Стратегия и политика: могут ли Америка и Россия сотрудничать?», нетрудно вычислить координаты задуманного курса.

Во-первых, принималось как данность, что после провала «Цитадели» СССР может «преимущественно собственными усилиями победить Германию, а затем играть главную роль в переустройстве Германии и Европы». Тем не менее у советской стороны не иссяк интерес к сотрудничеству с западными державами.

Во-вторых, открытие Второго фронта является «одним из неизбежных элементов всякой политики компромисса с Советским Союзом» и вместе с тем катализатором перегруппировки сил в выгодном Западу ракурсе внутри Германии.

В-третьих, альтернатива – «поворот нацистской или юнкерской Германии против России», то есть «всей мощи все еще сильной Германии (а это значит: Германии, управляемой нацистами или генералами)», как «единственный способ победить Советский Союз только силой».

Меморандум Донована перекликался с аналогичными британскими наработками. Согласно документу Форин-офис (март 1943 года), англичане «сочувствовали бы оттеснению нацистов от власти германской армией», после чего военные вышли бы на западные державы с мирными предложениями от собственного имени или предварительно сформировав какое-либо нефашистское правительство во главе, например, с Папеном или Шахтом. Без излишних реверансов суть передавал британский теоретик в области военной стратегии Лиддел Харт. В Европе, убеждал он Черчилля, есть лишь одна страна, способная вместе с западноевропейскими государствами оказать сопротивление послевоенным устремлениям русских, – это страна, которую мы собираемся разгромить. Было бы разумно выйти за рамки ближайшей военной цели, в сущности уже достигнутой (наступательная мощь Германии сломлена), и позаботиться о том, чтобы длительный путь к последующей цели был расчищен от опасностей, довольно отчетливо вырисовывающихся на горизонте.

Квебек не проставил желаемых Черчиллем, Донованом и иже с ними точек над «i». Рузвельт не созрел для разрыва со Сталиным. Обещания УСС искать военного счастья на тайных фронтах манили, но не убеждали, что «недорогая (для США) победа над Германией» где-то рядом. Сомнения зачали паллиатив – параллельно с «Оверлордом», планом крупномасштабного форсирования Ла-Манша, были рассмотрены и утверждены варианты «экстренной высадки» союзников на континент – план «Рэнкин». Его сердцевина – достижение с разочаровавшейся в Гитлере немецкой элитой взаимопонимания на предмет (а) непротивления вермахта оккупации американо-британскими войсками собственно Германии и захваченных ею стран; (б) переброска высвобождавшихся немецких сил на Востоке для упрочения «защитного вала против русской угрозы».

Квебекская редакция «Рэнкина» была подновлена 8 ноября 1943 года. Исполнителям давался перечень городов, интересовавших лидеров западных держав. Помимо основных центров Германии и Италии, речь велась об установлении контроля над Гаагой, Брюсселем, Лионом, Прагой, Варшавой, Будапештом, Бухарестом и Софией, Белградом и Загребом. Третий эшелон – высадка в Дании, Греции и на острове Родос. И везде лейтмотив – «опередить русских». Не координация действий с СССР, а контрдействия. Капитуляция Германии не перед антигитлеровской коалицией, а перед США и Англией.

Что сообщили союзники Москве о принятых конференцией «Квадрант» (Квебек. 19—24 августа 1943 года) решениях? Рутинное обещание интенсифицировать «воздушное наступление» на Германию[3]. Расплывчатое обещание сосредоточивать американские войска на Британских островах в расчете на открытие Второго фронта «весной 1944 года». О «Рэнкине», как вы догадываетесь, ни ползвука.

Экономя время и место, не будем аттестовать происки Черчилля против высадки союзников во Франции. Военный министр США Стимсон сделал это за нас: он обвинил британского лидера в «самой необузданной разновидности дебоша, сбивающего с толку». Премьер не унимался вплоть до конференции «большой тройки» (ноябрь—декабрь 1943 года) и даже после Тегерана, где Сталин, что называется, приемом ниже пояса вырвал-таки у партнеров обязательство развернуть наступление в Северной Франции в мае 1944 года. Обязались с тщательно скрывавшимся от Москвы изъятием: «Рэнкин» должен иметь приоритет и при удачном стечении обстоятельств сделать «Оверлорд» излишним.