Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

21 июля в рейхе развернулась лихорадочная чистка армии, всех государственных структур от замешанных в заговоре и подозрительных лиц. Запасной вариант роспуска де-факто Западного фронта при живом фюрере отпал -бразды руководства на сей случай должны были перейти к Роммелю, но 17 июля он выбыл из строя из-за тяжелого ранения. Его напарник фельдмаршал Клюге, командовавший немецкими войсками на Западе, убоялся подхватить эстафету. 7—8 августа он попытался было подыграть американцам и англичанам, потворствуя окружению союзниками крупной немецкой группировки, чем навлек гнев Гитлера, и, чтобы избежать лап гестапо, принял яд.

Восстановим в памяти временные параметры событий. 6 июня союзники с потерями, и немалыми, зацепились за плацдарм в Нормандии. На 18 июня в район высадки было доставлено 619 тысяч солдат, 95 тысяч транспортных средств, 218 тысяч тонн военных грузов. К 30 июня в Нормандии находилось 850 тысяч солдат, 150 тысяч автомашин, сюда было завезено 570,5 тысячи тонн материалов. Однако за рамки того, что принято называть локальными боями, активность экспедиционных сил (исключение – взятие Шербурга) не простиралась. К удивлению и недовольству общественности США и Англии, перелома не отмечалось и в первые три недели июля.

22 июля Эйзенхауэр констатировал: «Сложившаяся обстановка диктовала, чтобы Монти (Монтгомери) ринулся вперед со всемерной силой и рвением. В дополнение к чисто военным соображениям этого требовала и политическая ситуация». Телеграммой от 26 июля генералу Брэдли главком потребовал «выиграть сражение, двигаться вперед во что бы то ни стало, не допуская остановок».

Несмотря на превосходство войск союзников, которым противостояли скудные наличные силы и средства, легкой прогулки по Европе не получилось. После срыва покушения на Гитлера командный состав вермахта не манкировал (Клюге не в счет) своими обязанностями. Каждый промах влек за собой подозрение в пассивном сопротивлении режиму, в пораженческих настроениях, каравшихся беспощадно и без оглядок на прошлые заслуги. Политическое и военное руководство Германии делало ставку на выигрыш времени и сохранение живой силы. Директивой ставки от 28 августа группе армий «Б» запрещалось ввязываться в упорные бои и предписывалось, щадя своих солдат и сберегая технику, отступать к рубежу – устье реки Шельда, Антверпен, Маастрихт, Лангр. Аналогичные приказы получила группа армий «Г», которая должна была занять оборону по линии Лангр – швейцарская граница.

С 6 июня по 12 сентября, когда дивизии вермахта отошли к франко-германской границе, из резерва Ставки на Запад были направлены 2 танковые и одна пехотная дивизия плюс 2 моторизованные дивизии из Италии. С советского фронта не было снято в поддержку западного направления ни одного соединения. И это при убыли в личном составе (убитые, раненые и, главным образом, попавшие в плен) около 400 тысяч человек (26 процентов от общей численности немецких соединений в Западной Европе на момент высадки в Нормандии) и при утрате 5490 танков (с учетом пополнения). Для сравнения – невосполнимые потери вермахта на Восточном фронте с января по октябрь 1944 года составляли 900 тысяч человек. Здесь в сражениях 1944 года было разгромлено 136 дивизий противника, то есть вдвое больше общего числа дивизий немцев в Западной Европе. Маршевые пополнение и поставки тяжелой техники на Восточный фронт не прерывались до апреля 1945 года.

12—16 сентября 1944 года состоялась вторая квебекская конференция Рузвельта, Черчилля, их начальников штабов. Нашим союзникам не терпелось думать, что война на проамериканских с британской подсветкой условиях завершится до конца года. Самые ретивые прогнозировали – крах Германии есть «дело ближайших недель или дней». Стало быть, надо вывернуться наизнанку, чтобы захватить важнейшие районы Европы до подхода к ним Красной армии. В каталоге – Венгрия, Австрия, Югославия, Греция, Албания.

Рузвельт усомнился в весомости заверений Эйзенхауэра, Монтгомери, Донована, что «принимавшимися мерами» удастся задержать советские войска где-то между Одером и Вислой, Карпатами и Родопами. Раз проблематично ухватить целое, то надежней твердо заиметь часть. Президент разблокировал (в Квебеке) вопрос о разделении Германии на зоны оккупации. Интуиция Рузвельта не подвела.

К концу октября 1944 года на Западном фронте воцарилось затишье. Командующие группами армий союзников уже не прочь отложить наступательные действия до весны. В своей книге «Крестовый поход в Европу» Эйзенхауэр писал: «Борьба на всем фронте от Швейцарии до устья Рейна приняла поздней осенью самые неприятные формы топтания пехотинцев на месте. Продвижение было медленным и требовало больших усилий. Успехи измерялись ярдами, а не милями». Мешал несговорчивый противник. Не меньше сказывалась неподготовленность к войне в осеннее-зимних условиях. Песня нам знакомая.