Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

«Что самое общее для всех»? – вопрошал Фалес из Милета за пять с лишним веков до Рождества Христова. И отвечал: «Надежда, ибо она есть даже у тех, у кого ничего нет». Не уподобятся ли в очередной раз благостные надежды, с которыми человечество вступило в третье тысячелетие, миражу? На этот вопрос ответ дадут не декларации, а дела, способность каждого вписать себя в многоликий мир, его готовность извлечь из прошлого адекватные уроки и меньше выискивать в случившемся извинения собственным прегрешениям. Делать других неправыми из желания отмыть себя добела – недостойно.

На сломе эпох, в безвременье войн и смуты самыми страждущими являются дети и старики, правда, мораль и культура. Явным перебором выглядит посылка – нет ничего такого, чего время не поглотило бы. Что-то время смягчает и как-то даже лечит. Но труднее всего, если вообще, рубцуются раны, наносимые психике людей и духовной культуре. Сошлюсь на пример Московского государственного университета. В 1941 году почти все его студенты и преподаватели ушли добровольцами на защиту столицы. Живыми вернулись двое из ста. Среди погибших ученые с мировыми именами и многообещавшая поросль. Оборвавшуюся с уходом многих из них нить едва ли кому-либо удастся подхватить и продлить. Так же как никому не суждено завершить «Неоконченную» Шуберта, подобрать сникшую под мечом супостата кисть, кто знает, преемника Дюрера или Рокотова, сломанный резец Шлютера или Козловского.

Про осквернителей гробниц фараонов и скифских курганов наслышан каждый школьник. По какой шкале прикажете оценивать качество зла, содеянного против мировой цивилизации в нашу якобы сверхпросвещенную эпоху? Эксперты – за неимением лучшего – выстраивают колонны обезличенных цифр и редко осекаются: не соскальзывают ли они ненароком в бухгалтерские дебет-кредит, выхолащивая суть проблемы.

На месте разрушенных памятников зодчества восстают порой новоделы. Через пару-другую сотен лет потомки, возможно, примут копии за оригиналы. Но как заместить уникальные живописные и скульптурные творения, обращенные в прах, растоптанные сапогом или перемолотые гусеницами танков иероглифические и клинописные послания из прошлого? От многих не сохранилось даже дельных фотографий. Вот над чем надобно горевать и реже прикидывать, сколько стоил бы сгинувший предмет на антикварном рынке. Не разобравшись толком во всем этом, мы обрекаем себя толочь воду в ступе. Присовокупим смешение причин и следствий, подмену понятий, рассечение связи времен, и вот вы свидетель, благо что не участник порочной круговерти – бесплодной и унизительной.

На календаре давно час камни собирать. И если государства еще не слишком преуспели на сем поприще, это обусловлено системным упущением – они не условились заранее, на что камни сподоблены будут и вообще о каких камнях речь. Если о камнях преткновения, увольте – сизифов труд не про меня.

Атмосфера святилища, оказывающего нам гостеприимство, прямо-таки зовет проникнуться античными заветами. У современных политкутюрье они не в чести, отчего запечатленная в них мудрость не убывает. Древние греки учили: даже богам не под силу сделать сбывшееся небывшим. Прошлое, изреки мы о нем всю правду, и только правду, не станет ни светлее ни мрачнее. Не обнажив, однако, корней зла, едва ли удастся найти противоядие от многих невзгод. И нечему удивляться, что увещевания с предвыборных трибун и воскресных амвонов отскакивают от брони инстинктов, кристаллизующих опыт поколений. И чем усерднее правду четвертуют, тем грузнее пресс недоверия. От недоверия же до неприятия – полшага.

Не политизируя наш диалог, хотелось бы все же услышать разъяснение, почему на седьмом десятке лет по окончании войны не устранен досадный пробел: Бонн принес официальные извинения всем жертвам нацистской агрессии, кроме Советского Союза. А может быть, это и не ляпсус вовсе, а реликт? Стратеги Третьего рейха дробили антигитлеровскую коалицию на «противников» и «врагов»? На первых распространялись правила войны и кроки послевоенного устройства. Враги же ставились вне закона.

У кого найдется желание, может заглянуть в монументальный труд «Германский рейх и Вторая мировая война», создававшийся под крылом министерства обороны ФРГ. Авторы, маститые историки, упорно навешивают на СССР ярлык «враг». США и Великобритания идут у них за «противников». Может быть, мне удастся услышать «неполитизированное» истолкование прискорбного неумения прочувствовать боль нации, больше всех пострадавшей, чудом, точнее, чудовищными жертвами избежавшей распятия?

На Западе спросом пользуется версия, выдающая войну 1941 – 1945 годов за схватку мировоззрений. Именно из данной версии выводятся двойные весы и меры. Через эту призму рекомендуют взирать на происшедшее. Поднимем брошенную нам перчатку.