Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

К чему сводилось кредо Третьего рейха, вознамерившегося лишить жизненного пространства Третий Рим? «Не победить, а стереть с лица земли». Завоеватели – от рядового до фельдмаршала – были «освобождены от унижающей химеры, именуемой совестью». Их наущали «уничтожать в себе жалость и сострадание, убивать всякого русского, советского, не останавливаться, если перед ними старик или женщина, девочка или мальчик, убивать… И этим прославиться в веках». Точь-в-точь как у гётевского Мефистофеля: «И разум человеку дан, чтоб в зверстве превзойти любого зверя» («er nennt’s Vernunft und braucht’s allein um tierischer als jeder Tier zu sein»).

Что противопоставляла нацистскому мракобесию советская сторона? В критическую зиму 1941/42 года Сталин во всеуслышание заявил: «Красная армия не имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство… Не отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории учит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается». В приказах, отдававшихся в победном 1945 году, Верховный главнокомандующий повторил: не каждый немец – нацист, не сотворять из Германии лунный пейзаж.

Допустим на мгновение худшее. Советский солдат, что за 1418 дней и ночей прошел все круги ада, добравшись до «логова врага», принялся бы переводить в судный день с немецкого на русский гитлеровскую программу «искоренения, разграбления, колонизации», «зеленую папку» Гиммлера, директивы Геринга и Розенберга, Кайтеля и Райхенау. По принципу «око за око», «зуб за зуб». Что сталось бы с Германией, вернее, что осталось бы от нее? Адмирал В. Канарис предостерегал верховное командование: фортуна – дама капризная, не закладывайте под Германию мину. В угаре начальных успехов Восточной кампании внимали не адмиралу, а «спецам» типа Греве.

Как планировалось «искоренять» «недочеловеков», зачищая пространство для арийских пришельцев? Отправить за один присест в иной мир сотню миллионов человек «технически» не получалось. Геринг, Гиммлер, Кайтель, Гейдрих сошлись на квоте -zich миллионов в 1941 году, а дальше – как выйдет. В ногу с физическим уничтожением намечалось извести саму среду обитания аборигенов. Москву и Ленинград решили затопить – слишком хлопотно взрывать квартал за кварталом. Не Пелопоннес или Карфаген, а Атлантида должна была стать их роком. Под снос были определены все города регионального значения, потенциальные очаги сопротивления новому порядку.

Изведение среды обитания заодно с большинством обитателей – не конец злодейства. На кого-то предстояло взваливать грязную работу. Без рабов не обойтись. И расовые селекционеры сочли умственную деградацию славян за самый надежный способ держать покоренных в узде. Биологической тени роботов школы, книги, музеи только во вред.

Конечным смыслом операции «Барбаросса» было «окончательное решение славянского вопроса». Плотью от плоти преступного замысла являлось не просто разграбление материальных богатств, но похищение у порабощенных прошлого, выхолащивание настоящего, дабы безвозвратно лишить их будущего. Эта неотъемлемая составная «Барбароссы» прорабатывалась идейно и организационно задолго до того, как на рассвете 22 июня 1941 года в эфире прозвучал пароль «Дортмунд».

Никто, мы тоже не сможем сделать прошлое небылым. В наших силах, однако, разобравшись в случившемся, твердо прийти к консенсусу – никакая цель не важна настолько, чтобы оправдать порочные средства для ее достижения. Выражать сожаление не лишне, но много лучше не затевать зла.

Приготовления к превращению России в духовную пустошь развернулись весной 1941 года. Центральным структурам, подчинявшимся лично Риббентропу и Розенбергу, вменялся розыск, отбор, вывоз в рейх культурных и исторических ценностей, как и вынесение приговоров памятникам архитектуры, музеям, театрам, библиотекам, школам и прочему, что не интересовало завоевателей, и приведение приговоров в исполнение. Весомую лепту в вандализм вносили гаулейтеры типа Кубе и Коха, чины служб СС, СД и гестапо. Итог – разорению или разрушению подверглись 427 музеев, 43 тысячи библиотек, 2439 архитектурных творений, 2234 церкви и монастыря (не без благословения Пия XII и его присных). Прибавьте к этому здания театров, клубов, школ, детских садов, архивохранилищ. По учетам Министерства культуры СССР, агрессор похитил 564 700 произведений искусства (изделия прикладного искусства поштучно не пересчитывались), около 100 000 археологических предметов. Его добычей стало 200 миллионов книг, нотных изданий, рукописей.

Такова фактическая сторона дела. Впечатляет? Скорее ужасает. И не столько статистика, не эквивалент потерь, выраженный в деньгах – 134 миллиарда золотых рублей чеканки 1914 года (разграбленные частные коллекции не в счет). Ужасает государственный вандализм, в который оказались вовлеченными легионы простых немцев.