Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады

Она не ответила, но нашла своей ладонью его ладонь и крепко стиснула. Прижалась к нему близко-близко, словно говоря: «Я с тобой!» Тепло разлилось по всему телу, и Валера вновь поцеловал ее. Не отрывисто, словно на бегу, а медленно и проникновенно, почти целомудренно. Она стала целовать в ответ, будто врачуя нанесенные другими раны. Валера впервые ощутил, что такое настоящая близость. Ее дарила девушка, умевшая понимать и прощать.

Валере захотелось дарить в ответ. Только что у него есть? Ничего. Но будет! Он станет популярным, знаменитым, увезет в Москву. Она никогда не пожалеет, что поверила ему! Никогда!

Глава XII. Все решили колготки 1964

Когда вышли на улицу, промозглый ветер показался обжигающе горячим. Валера приподнял Нелю, закружил и рассмеялся:

– Знаешь, у меня чувство, будто я заново родился.

– А у меня, словно я все-все пережила с тобой и смотрю на мир совсем другими глазами.

По пути к автобусной остановке, он прижимал Нелю к себе. Час был поздний. По пустынной улице изредка проносились машины. Обычно в это время Валера испытывал острое чувство одиночества, какой-то потерянности. Все уже сидят с семьями дома или спешат к близким, и лишь он, никому не нужный, тащится после концерта в гостиницу.

Сегодня все было иначе. Валера удивился, как быстро привык к тому ощущению близости, что возникло с той, которую знал всего два дня.

Эйфорию нахлынувших эмоций разрушил ночной сибирский холод. Конечности дервенели, а каждая минута на морозе отзывалась ознобом в теле. Валера с тревогой смотрел на часы: автобус все не приходил. Неля уткнула подбородок поглубже в шарф и хохлилась, как птичка.

– Ты двигайся, не стой, – с тревогой советовал Валера.

Она качала головой и глубже пряталась в пальто:

– Даже двигаться не могу.

Валера обнял ее крепче и попытался растормошить:

– Тогда давай на небо смотреть. Может, кто смотрит сейчас оттуда?

Неля немного оживилась:

– Знаешь, мы с сестрой так в детстве играли. Летом вылезали в окно, смотрели в небо и представляли, что там инопланетяне. Как они к нам прилетят, ну… или как мы к ним на ракете.

– Моя Неля на ракете, – Валера поцеловал девушку в нос. – А Гагарина, помнишь, провожали? Я тогда вышел на улицу, одурел. Все высыпали из домов, обнимаются.

– Нас тоже из института отпустили, – перестала вдруг улыбаться Неля и уткнулась в плечо. – Что-то нехорошо мне. Ног не чувствую.

Валера машинально взглянул на ее ноги и ужаснулся. Голые! Одни капроновые колготки! Если у него в шерстяных штанах от костюма почти не гнутся, то она… вдруг отморозила?! Он рванул за руку и побежал в сторону гостиницы, а когда девушка стала спотыкаться, подхватил на руки.

– Снимай колготки! – скомандовал, когда вбежали в уютное фойе «Центральной».

– Здесь?! – попятилась Неля. Она морщилась от боли, но чувство стыда и неловкости пересиливало. – Ни за что!

− Снимай, говорю! – не знал, что еще предпринять Валера, и беспомощно обернулся в сторону регистраторской стойки. – Врача!

Неля села на лавку, попыталась украдкой снять колготки. И тут же разревелась.

– Не снимешь! Или вместе с кожей! – вмешалась в разговор работница гостиницы. – Надо поливать водичкой теплой и потихонечку снимать! Долго на улице-то стояли?

Сзади внезапно раздался хорошо поставленный голос Рафы:

– Ты что с девчонкой творишь?

Чувство вины и жалости вытеснила досада. Рафино вмешательство и собственное чувство беспомощности раздражали. Раздражение вылилось на Нелю. Стояла, дурочка! Про инопланетян рассказывала.

– Почему мне не сказала ничего? Надо было сразу в гостиницу бежать!

Неля посмотрела на него с такой смесью боли и обиды в черных глазах, что Валера почувствовал себя последним негодяем.

Все расступились, пропуская мужчину лет сорока:

– Кто здесь больная?

Он деловито посмотрел на Нелю, потрогал, пощупал, что-то шепотом спросил, так что слышала только девушка, и увел в помещение за регистрационной стойкой. Валеру, рвавшегося вслед, мягко отстранил:

– Не волнуйтесь. Жива будет ваша девушка.

– Сигарета есть? – спросил Валера у Рафы, выскочив за ним на улицу.

– Ты же не куришь, – удивился тот, но протянул пачку, – смотри не запей еще.

– Не запью. – Он с удовольствием бы сейчас развернул администратора куда подальше, если бы не планы.

– Слушай, – начал Валера доверительно, – куда я с ней сейчас? Такси не ходят. Автобусы тоже. Одолжи номер до завтра?

– А я куда среди ночи?

– А ты у меня останься. Ну, не поведу же к Гольдбергу. Двое мужиков. Нехорошо. А так – посидим у тебя немного и утром на автобус.

Рафа театрально вздохнул:

– Пошли, заберу вещи.

Неля вернулась после двенадцати.

– Легкое обморожение. Доктор обещал, за неделю поправлюсь.

Она выглядела уставшей и измученной, а потому послушно позвонила домой и соврала тете, что заночует у Беллы. Рафин номер был просторным и светлым, два бра в форме лотосов уютно мерцали, но Неля встревоженно смотрела лишь на освещавшуюся ими большую кровать. Валера почувствовал, как Неля напряглась, и попытался отвлечь: