Валерия Яблонцева

Мне пришлось собрать в кулак все свое мужество, чтобы вновь войти в поместье, разрушенное бушевавшим ночью пожаром. Парадная лестница, некогда белевшая мраморными столбиками и резными перилами светлого дерева, теперь была темно-серой от покрывавшего ее толстого слоя гари и копоти. При виде обгорелых стен верхней галереи, где огонь разошелся сильнее всего, к горлу подкатила паника.

В поместье, темном и безжизненном, было непривычно людно. Слуги и полтора десятка работников, прибывших из города, выносили на улицу все, что уцелело после пожара, разбирали поврежденную мебель и деревянные перекрытия. Во дворе поместья остались только дворецкий, экономка и три женщины, включая Клару, которые помогали сортировать вещи и подсчитывали убытки. Артефактор, немногословный мужчина в форме служащего городской пожарной бригады,

переходил из комнаты в комнату, очищая воздух от запаха гари.

Работники молчаливо кланялись, скользя по мне безразличными взглядами. Все они казались мне одинаково безликими, и даже если в число нанятых лордом помощников затесался кто-то, кто ранее бывал в поместье, едва ли я смогла бы его узнать.

Ступенька за ступенькой я медленно поднималась наверх. Мне было страшно увидеть, что осталось от моей комнаты. Пусть в доме лорда я прожила не так уж долго, и большую часть времени он казался мне настоящей тюрьмой, я успела привыкнуть и к зеленоватым обоям, и к мебели с выпуклым резным орнаментом, и даже к лежанке Милорда в углу, куда он иногда приходил подремать после своего выздоровления. От мысли о том, что всего этого больше нет, горестно сжималось сердце.

Я помнила, что, по словам Мелии, моя комната оказалась охвачена огнем за считанные минуты, и мысленно готовила себя к неприглядному зрелищу. Но то, что открылось взгляду, когда я повернула в гостевое крыло, было намного ужаснее самых худших предположений. Часть стены оказалась разрушена начисто. От двери осталась лишь груда горелых щепок. В коридоре напротив моей комнаты выбило окно, и лишь несколько осколков стекла покачивались в чудом сохранившемся у самого потолка переплете рамы.

В голове пульсировали, отдаваясь в висках, две мысли.

Такие разрушения мог причинить только направленный взрыв.

И если бы я на тот момент все еще оставалась в комнате, я была бы мертва. Без вариантов.

У стены рядом с моей дверью, без сомнения, лежал дополнительный накопитель. Таинственный убийца играл наверняка и сделал все, чтобы после взрыва у меня не было ни единого шанса продолжать расследование. Только ментальный зов ребенка, мальчика по имени Даррен, к которому лорд Кастанелло бросился сразу же, как мы выбрались из поместья, помог мне - да и всем нам - остаться в живых.

Я мельком заглянула в искореженный дверной проем и едва удержалась от горестного вскрика. Спасать после пожара было нечего. Покосившийся шкаф и обгорелый остов кровати - вот и все, что осталось от места, где я провела почти месяц своей жизни.

Под темным куском древесины, бывшим, по всей видимости, столешницей, что-то блеснуло. Я наклонилась и дрожащими руками извлекла из груды досок покрытый копотью гребень лорда Осей. Каким-то чудом он уцелел, лишь немного оплавившись

по краям.

Я с силой сжала его, чувствуя, как впиваются в ладонь острые зубцы. Мне едва удалось сдержать слезы. Все это было слишком - слишком чудовищно, слишком бесчеловечно. Неужели лорд Кастанелло когда-то совершил поступок, заслуживавший подобной расплаты? Кто и ради чего мог пойти на такое? Ради денег? Из зависти?

У меня не было ответа. И от этого мне было по-настоящему безумно страшно. Угроза была реальна. Я ощущала ее кожей, словно бы черные стены коридора сжимались вокруг меня, выдавливая воздух из легких. Я вдыхала ее вместе с запахом гари и частицами копоти. Убийца реален, и теперь я была уверена, что он не остановится ни перед чем, пока не спалит жизнь лорда Кастанелло, а вместе с ней и

мою, дотла.

Мне нужно было найти для себя хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, и я спустилась вниз. В малой гостиной Густаво и двое незнакомых мне работников разламывали горелую мебель. Я вздрогнула и отвернулась, не в силах смотреть, как под ударами топора раскалывалось кресло, где еще вчера сидел лорд Кастанелло. От прекрасно оформленной комнаты остался лишь камин да темно-серые закопченные стены с обрывками обоев. Несколько пейзажей в почерневших рамах с сохранившимися под растрескавшимися от жара стеклами холстами были бережно отложены в угол.

В библиотеке стояло несколько пустых коробок, но никого из людей пока не было: видимо, работники еще не успели добраться сюда. Запах гари в воздухе был явственно ощутим. Решив, что помещение все равно надо будет проветрить и привести в порядок, я раскрыла окна, впустив свежий зимний воздух, и принялась заполнять коробки уцелевшими книгами.