Валькина жизнь

А сама тем временем просматривает бумаги со счетами, ворохом сваленные на столе, перелистывая их свободной рукой.

– Это жилищная контора? – говорит в трубке надтреснутый старческий голос.

– Да, – бросает в трубку Валя, – слушаю.

– У вас работает Зинаида Петровна Павленко? – интересуется старушка, тяжело выговаривая слова, словно читает их по бумажке, плохо разбирая текст.

– Да, да, – слегка раздраженно торопит собеседницу Валентина. – Только она сейчас на больничном.

– Я вам из больницы и звоню, – говорят на другом конце провода. – Зинаида Петровна сегодня ночью скончалась.

– Что она сегодня ночью? – до конца не понимая страшный смысл сказанного, произносит Валя.

– Скончалась, – повторяет трубка. – Я ее соседка по палате. Она меня просила: если что – звонить ей на работу. И дала этот номер.

– Скончалась? – тупо повторяет Валя, все еще машинально теребя свободной рукой ворох счетов.

– Да, – говорит трубка, – умерла. Ночью.

До Вали наконец-то доходит смысл услышанного. Она оглядывается по сторонам, словно ища у кого-то поддержки. Но в маленьком кабинетике никого, кроме нее, нет. И она чувствует, как оклеенные дешевыми салатными обоями стены начинают плыть у нее перед глазами. Она понимает, что это слезы застилают ей глаза, как линзы искажая окружающее пространство.

Она что-то отвечает в трубку, благодарит старушку за то, что та сообщила ей страшную новость, обещает предпринять все необходимое и прочее, прочее, прочее. В душе она все равно не верит в случившееся. Зинаида вроде даже и не болела. Хотя нет, несколько лет назад ей сделали операцию на желудке. Но ведь тогда все прошло хорошо? Зинаида сама так говорила. Обещала дожить до ста лет. Валя помнит, как она в испуге сидела на стуле у больничной кровати побледневшей и резко похудевшей Зинаиды. А та улыбалась и успокаивала ее. Она тогда ей поверила. Потому что подруга никогда ее не обманывала.

Три недели назад Зинаида снова легла в больницу. Говорила, что нужно пройти обследование, что скоро выйдет на работу. Валя навещала ее два, а то и три раза на неделе. Вот и завтра она как раз собиралась к ней идти. И вдруг! А эта, звонившая, должно быть, та самая новая соседка по палате. Как же ее зовут? Маленькая, сухонькая старушка. Да, точно, теперь Валя вспоминает ее голос. Но как же ее все-таки зовут? Хотя важно ли это сейчас? Валя мечется по своему маленькому кабинету, не зная, чем занять руки и голову, особенно, конечно, голову, чтобы не сойти с ума. Потом она бросается к инженеру участка Петру Тимофеевичу, чтобы отпроситься, и едет в больницу.

Последующие несколько дней Валя помнит плохо. События смешались в ее голове в один большой ком. Зинаида Петровна так и осталась одинокой. И жила все в той же квартире, где когда-то провела первые несколько дней в Мурманске сама Валя. Родственников у Зинаиды не осталось. Так что именно Вале приходится хлопотать о похоронах. И она вновь проходит все адовы круги гробовых ритуалов, как тогда, когда хоронила мужа. Но что делать? Больше некому этим заняться. Она помнит, скольким обязана Зинаиде.

Валя несколько раз заезжает на квартиру к покойной, чтобы забрать вещи, в которые ее оденут для погребения. Она берет деньги, которые Зинаида называла «гробовыми» и хранила в нижнем ящике большого старого трехстворчатого шифоньера. Она несколько раз говорила Вале об этих деньгах. Словно невзначай: мол, если что – бери и трать на те самые «последние почести». Валя каждый раз при этом вздрагивала и в испуге махала руками.

– Да я же не говорю, что умираю, – смеялась Зинаида. – Так, на всякий случай. Все под богом ходим. Может, на меня завтра кирпич упадет.

– Мы строители, на нас кирпичи не падают, мы заговоренные, – отшучивалась Валя.

– И в касках, – подхватывала Зинаида.

Похороны, как и следовало ожидать, влетают в копеечку. Припасенных Зинаидой денег не хватает. Валя мечется, не зная, что же делать. У нее самой денег тоже нет. Все уходит на детей, которым нужно постоянно помогать. Да, собственно, не помогать – Степан фактически сидит на ее иждивении. Она понимает: сейчас трудно устроиться на работу, да еще без опыта и без профессии. Но он ведь даже не ищет. Только пьет пиво с дружками. Но сейчас это неважно. Важно то, что она сама перебивается с хлеба на воду. И бог бы с ней, она выдержит. Получает, что заслужила. Но Зинаиду надо похоронить, как положено. Без напускного шика, но достойно. В трудную минуту Валя всегда занимала деньги у Зинаиды. А что же делать теперь? К счастью, небольшую сумму, сжалившись, выделила их жилконтора. Еще немного подкинул профсоюз. Валя и не думала, что он еще существует. И, главное, что от него может быть хоть какая-то польза. Но Зинаида, оказывается, все еще состояла в профсоюзных рядах, и теперь товарищи не забыли о ней. С грехом пополам Вале удается все организовать. Памятуя о похоронах мужа, она заранее оговаривает с коллегами, кто поедет на кладбище. А еще забегает в трест, где когда-то они с Зинаидой работали. И просит нескольких оставшихся там знакомых сообщить всем, кто знал Зинаиду, о дате и времени похорон.