Валькина жизнь

На кладбище собираются поехать человек пятнадцать. А в морге и вовсе тесновато. Люди идут и идут, сменяя друг друга. Попрощаться с бывшим завхозом неожиданно приходит Натан. Валя едва его узнает. Давно она его не видела. Постарел, высох и окончательно облысел. Наверное, уже не балагурит всегда и со всеми, не бегает за каждой юбкой. Натан так и не уехал в Питер, как когда-то собирался. В тресте он тоже уже давно не работает. Да от того треста и осталось-то разве что здание со столами и стульями, забитое арендаторами. Все остальное давно приватизировано. Натаном в том числе. Так что у него теперь собственная строительная фирма.

– Да только что сейчас строить-то? – думает Валя. – Вся отрасль потеряна. Разве что сарайчики какие возводить или магазинчики возле остановок?

Тут она понимает несуразность подобных размышлений в столь скорбный момент. И опускает глаза. Натан долго стоит в толпе, потом проходит мимо Вали, кладет у гроба Зинаиды букет гвоздик и выходит из зала. Валя смотрит на умиротворенное лицо покойной подруги, и на ее глаза наворачиваются слезы.

41

Новый начальник ЖЭУ сразу не нравится Вале своими бегающими глазками. Его прислали из администрации города, где он работал кем-то по хозяйственной части. Для Вали подобное назначение стало неожиданностью. Честно сказать, она думала, что начальником поставят Петра Тимофеевича – простого в обращении и толкового мужика, который работал у них инженером и фактически являлся заместителем Зинаиды.

– Как же так, Петр Тимофеевич, как же так? Почему не вас? – изумляется Валя, когда он сообщает ей о том, что назначен новый начальник со стороны и что завтра он выходит на работу.

– Волосатой лапы, наверное, у меня не нашлось для этого, – разводит руками Петр Тимофеевич. – Не печалься, Валентина, переживем. И не такое переживали.

– Сергей Анатольевич, – представляется на следующее утро новый начальник, протягивая Вале руку.

Валя не привыкла здороваться за руку, но принимает новые, как теперь говорят, европейские ценности, а потому безропотно жмет узкую потную ладошку нового шефа.

– Надо будет – и в поклоне припадем, – думает она, понимая, что с европейскими ценностями это как-то совсем не вяжется. – Лишь бы зарплату платил исправно.

Однако с зарплатой в конторе сразу начинают твориться какие-то чудеса. Сначала Сергей Анатольевич запрещает расписываться в общей ведомости. Теперь каждому работнику выдают отдельный листок, который считается коммерческой тайной. На сей счет Валя, как и все остальные сотрудники, подписывает отдельную бумажку – об ответственности за разглашение.

– Да что же секретного в зарплате? – возмущается она. – Это же соревнование, в конце концов. Кто как сработал, кого как оценили.

– Вы, Валентина Николаевна, рассуждаете абсолютно неправильно, – одергивает ее начальник. – Никто не должен совать нос в чужой кошелек. Сколько я вам начисляю, исключительно ваше дело. А с каждым из ваших коллег мы будем договариваться отдельно.

– Да я же наряды дворникам закрываю, – продолжает протестовать Валя. – Как же я могу не знать их зарплату?

– Эти два фактора, уважаемая Валентина Николаевна, напрямую, извиняюсь, никак не связаны, – извивается, как угорь, начальник.

– Как не связаны? – возмущается Валя. – Нормы выработки общие. Значит, сколько подъездов…

– Я говорю вам: не связаны, – перебивает ее голосом, в котором начинает чувствоваться звон металла, Сергей Анатольевич и добавляет уже мягче: – Поверьте мне, пожалуйста. Вы закроете наряды, а я начислю зарплату каждому в зависимости от КТУ, так сказать.

– Какой же здесь коэффициент трудового участия? – недоумевает Валя. – Подъезды все одинаковые. Мусора от жильцов одинаково надо вывозить.

– Поверьте мне, мы со всем разберемся, – вновь перебивает ее Сергей Анатольевич, давая понять, что разговор на этом закончен.

Валя разводит руками. Она остается при своем мнении. Но, похоже, оно здесь больше никого не интересует.

Вскоре Валя понимает, зачем новый начальник превращал зарплату в коммерческую тайну. Кто и сколько зарабатывает, теперь известно только ему самому да централизованной бухгалтерии. Между тем, просматривая закрытые по участкам наряды, Валя неожиданно обнаруживает незнакомые фамилии. Кто эти люди? Вот эти двое якобы уже две недели чистят снег возле подъездов шестнадцатого и восемнадцатого домов. Но ведь это делают дворники, которые там числятся по штату! А вот еще: некий Пархоменко Петр Сергеевич, оказывается, замещает Таньку Семенову на время ее отпуска. Но ведь Танькины подъезды разобрали ее соседки. И Валя сама закрыла им наряды. А что же тогда чистил и убирал гражданин Пархоменко?

– Откуда все эти люди? Кто они такие? – Валя швыряет на стол начальнику пачку странных нарядов.

– Как бы вам объяснить, Валентина Николаевна, – начинает начальник, глазки которого и вовсе сейчас, как кажется, живут собственной жизнью и вот-вот выпрыгнут из орбит, чтобы убежать куда-нибудь под стол.

– Что за мертвые души? – голос Вали дрожит.