Валькирия

он проклял любовь

и проклятьем достал

из Рейна клад золотой

и с ним безмерную власть.

Сумел я отнять

им скованный перстень,

но я не Рейну его вернул:

его я отдал

великанам

за блеск, за крепкий мой замок,

оплот вечный

власти моей.–

Провидя все

во тьме времен, Эрда,

священно-мудрая Вала,

страх мне внушила к кольцу,

вечный конец нам вещала...

О конце я хотел

все услышать,

но, смолкнув,

исчезла она...

(оживляясь)

Я утратил свой ясный дух,–

незнанье томило меня;

и проник я в глубь,

в лоно земли,

пленил богиню

чарами страсти,

гордость ее сломил

и заставил все сказать.

Знанье добыв у нее,

я сам ей любви дал залог,

и мудрость вещих снов

родила мне, Брунгильда, тебя.

С восьмью сестрами

выросла ты;

чрез вас, валькирий,

я стал бороться

с ужасом диким,

грозящим мне:

с позорной кончиной бессмертных.

(все более и более оживленно)

Чтоб мощной силой

встретить врага,

сбирать я героев велел вам:

всех тех, кого властно

закон наш держит, чья доблесть так

устрашает богов,

кто в цепях договоров,

в узах обманных,

покорно и слепо

к небу прикован,–

их всех подвигать

должны вы к сраженьям,

разжигать к лютой

войне их мощь,

чтоб смелых воинов сонмы

в Вальгалле моей стеклись!!

Брунгильда

И твой зал мы наполняем:

я многих тебе привела!

Так брось же тревогу, —

на нас положись!

Вотан

(снова более пониженным голосом)

Другой бедой –

слушай и знай –

мне угрожает судьба!

Ночь-Альберих нам

гибель готовит,

питая ко мне

злобную зависть;

но полчища гнома

меня не пугают,–

победят их сонмы мои!

Только если перстень

вновь он добудет,–

тогда Вальгалла погибнет:

кто любовь отринул,

тот один

сможет силой кольца

повергнуть всех нас, свободных,

в вечный позор;

героев он

отвратит от меня,

заставит смелых

мне изменить

и силой их

меня победит...

Я обдумывать стал,–

как вырвать перстень у гнома.

Проклятым кладом

некогда двум великанам

я заплатил за труд;

ныне, брата убив,

сокровище Фафнер хранит.

Могу ли отнять я перстень,

ему в уплату мной данный?

Заключив договор,

я связан в деяньях,

и пред врагом

безвластен мой дух...

(с горечью)

Это мой рок, мои оковы:

чрез договоры мощь,–

договоров жалкий я раб! –

Один лишь мог бы

вернуть кольцо...

герой, не знавший

немощи бога,

свободный от нас

и наших даров,–

без сознанья,

без понужденья,

сам себе

и своим мечом.–

властен свершить,

что страшит меня,

о чем мечтаю я,

втайне лелея мечту! –

Он, соперник богов,

мой спаситель,

враждебный мне друг,–

найдется ли он?

Где муж непокорный,

герой бесстрашный,

чья свобода воли

мне так дорога?

Создам ли Другого,

кто вне меня

творил бы то лишь,

что надо мне? –

О, горе богов!

Страшный позор!

Противно видеть

только себя

во всех своих начинаньях!

Другого страстно желая,–

Другого не вижу нигде?

Свободный в свободе родится,–

я же лишь рабство плодил!

Брунгильда

Но твой Вельзунг, Зигмунд?

Он ведь не раб?

Вотан

Дико с ним

я о лесах скитался;

против небесной воли

я его возбуждал:

против небесной мести

есть у него только меч, —

(протяжно и горько)

что от меня же

принял он в дар!..

О, как хитро

себя обманул я!

Легко было Фрике

вскрыть эту ложь:

мой низкий стыд

прозрела она! —

(быстро)

С нею должен я согласиться!

Брунгильда

Так Зигмунд победы лишен?...

Вотан

Я коснулся золота сам,

жадно перстень схватил!

И вот надо мной

проклятье кольца:

что люблю я,

то должен бросить,

верным платить изменой,

смертью казнить

тех, кто мне мил! —

Выражение ужасного страдания переходит у Вотана и выражение полного отчаяния.

Вотан

Так погибай,

царственный блеск,

славы, величья

пышный позор!

Сломись, разбейся,

дело мое!

Я с ним расстаюсь;

одного лишь я хочу:

кончины...

кончины!..

(Он на мгновение умолкает в раздумье.)

Ее готовит нам Альберих...

Теперь мне ясен

зловещий смысл

речей загадочных Валы:

«Если мрачный враг Любви

злобно сына родит, —

богам недолго

ждать конца!» —

Недавно слух

дошел до меня,

что с женой одной он сошелся,

ее золотом взяв:

она несет

зависти плод,

и зреет зло

в лоне ее...

Так чудо свершил

любовь отвергший;

а мне и любовью не дан

свободный, желанный герой!

(В горестном гневе поднимаясь во весь рост.)

Прими же привет мой,

Ниблунга сын!

Прими в наследье,

что мне так противно, —

богов ничтожнейший блеск:

да сгинет он в злобе твоей!

Брунгильда

(в страхе)

А я, я-то...

что делать должна?..

Вотан

(горько)

Стой скромно за Фрику,

бейся за честь ея! —

(сухо)

Желанье Фрики —

закон для меня:

что пользы мне в личной воле?

Мне нельзя мечтать о свободном, —

итак, за рабство

бейся и ты!

Брунгильда

Ах, возьми

приговор назад!

Ты сына любишь!

Ты ему, я знаю,

хочешь победы!

Вотан

Смерти предан Зигмунд, —

пусть Хундинг в бою победит!

Труден твой долг,

сбери свою мощь,

доблестный дух свой

сильней напряги:

победный меч

держит Зигмунд, —

тверд он будет в борьбе!

Брунгильда

К сыну любовь

ты сам мне внушил,

он тебе

в геройстве высоком так дорог,

и вершить я не стану

твой новый приказ!

Вотан

Ах, дерзкая!

Споришь со мной?

Да кто ж ты,

как не слепая

тень воли моей? —

Иль. тебе доверясь,