Вальпургиево проклятие

Я ответил ему улыбкой и вновь поблагодарил. Смерив меня оценивающим взглядом, Сэм неожиданно выпалил:

– Слушай, дружище, ты обратно тем же маршрутом поедешь?

– Думаю, что да, – с изумлением проговорил я, – а что?

– Может, еще увидимся? Заглядывай ко мне в любой день. По будням я работаю в порту, а на выходных всегда дома.

– Обязательно.

Из кармана джинсов Сэм выудил миниатюрную записную книжку и наскоро записал домашний адрес, после чего небрежно вырвал листок и с улыбкой протянул его мне.

Пообещав ему нагрянуть с визитом в ближайшие несколько недель, мы в последний раз пожали друг другу руки, пожелали друг другу удачи и разошлись. Удалившись на достаточное расстояние от тропы, я услышал, как он окликнул меня:

– Эй, Фрэнк!

– Что? – взволнованно отозвался я.

– Сегодня Вальпургиева ночь! – выпятив пальцы в подобие когтистых лап, Сэм смешно оскалился, по всей видимости изображая из себя волка. Увидев мою реакцию, он радушно рассмеялся и, уже не знаю в который раз, неоднозначно взмахнул рукой.

Его фраза заставила меня задуматься. На какой-то миг я даже отвел глаза, чтобы понять, что я не ослышался; но, когда обернулся, чтобы спросить, что все это значит, на прежнем месте его не оказалось. С иронией поразмыслив над сложившейся ситуацией, я усмехнулся и подумал, что этот парень – тот еще чудак.

Но как бы то ни было, тогда я еще не знал, что таинственный силуэт Сэма Гейта навсегда исчез из моей жизни, скрывшись в зарослях густого леса.

Больше я этого человека никогда не видел.

***

Руководствуясь своей интуицией, я подошел к одному из водителей и спросил, не окажет ли он чести доставить меня по прописанному на визитке адресу. К удивлению, я услышал хорошую английскую речь:

– Американец? – с нескрываемым удивлением осведомился водитель.

В его речи проступал грубый местный акцент. Как я уже понял, «забористый» говор был клеймом англоговорящих румынов. Этот мужчина, конечно, говорил гораздо лучше, чем тучная официантка из бара, но как ни крути, их все равно объединял этот нелепый штамп. Шокированный тем, что на моем пути стало попадаться такое количество англоговорящих людей, я не побоялся допустить мысль, что справедливость в этой жизни все-таки есть. Вторая половина сегодняшнего дня явно компенсировала все неудобства, доставленные мне ранее.

– Да, сэр, – ответил я, – Нью-Йорк.

– Ого! – присвистнул водитель. – Редко вас, американцев, в наши края заносит.

Водитель был чуть старше среднего возраста, о чем говорила его рьяно проступающая седина, основная часть которой была упрятана под кепку. Сам по себе он был мужчиной невысоким и полноватым, с крупным носом и добродушными карими глазами. Мы завели с ним диалог, и всякий раз, выказывая свои восторженные эмоции, его густые, кустистые брови вздымались кверху, а большие глаза удивленно выпячивались.

– Я по работе еду, – уточнил я один из его вопросов.

– Это по какой же такой работе, сынок? Да еще в такие далекие края!

Казалось, что абсолютно каждый мой ответ производил на мужчину неописуемое впечатление, даже несмотря на то, что Гензель (как он представил себя минутой раньше) задавал мне предельно простые вопросы, получая на них аналогичные, незамысловатые ответы. Его восторженные эмоции подтверждались подвижной мимикой лица, которая без слов выдавала его с потрохами. Когда я объяснил Гензелю всю сложившуюся ситуацию, он лишь дружелюбно похлопал меня по плечу и сказал:

– Ты уж меня прости, сынок, но в такую даль я сегодня ехать не намерен. На улице темень, а мне еще обратно добираться, – стащив с макушки кепку, он с озадаченным видом почесал седую макушку и сказал: – Могу довезти тебя до скалистого среза, оттуда пешком идти не больше полутора часов.

– А что насчет других водителей?

– Они работают исключительно на доставку местных пьяниц до дома, поэтому дальше города ни за что не поедут.

Уперев руки в бока, я сделал глубокий вдох и понял, что других вариантов у меня нет.

– Ладно, – устало выдавил я, – поехали.

Оказавшись в салоне старого автомобиля, я удивился его ухоженности: отполированные кожаные сиденья, приятный древесный аромат, чистейшие оконные стекла и комфортная температура. За исключением незначительных царапин и потертостей, в машине было очень уютно.

По извилистой дороге мы продвигались медленно, поэтому в целом наш путь занял примерно два с половиной часа.

Местность окутывала непроглядная темнота. Из общей картины мрака и сгустившихся теней я мог различить лишь мерцание ярких звезд на небе и плывущую в облаках полную луну. По обеим сторонам дороги были отчетливо различимы массивы исполинских гор, которые, казалось, так и норовят поглотить заплутавшего путника в вечное царство темноты. Гигантские и величественные, древние и непоколебимые, во всей своей красе, передо мной вырастали Карпатские горы.

Глубоко задумавшись, я и не заметил, как машина внезапно остановилась. К реальности происходящего меня вернул протяжный визг тормозов и глубокий голос водителя.

– Ну что, дружок, вот мы и приехали, – вполголоса пробормотал Гензель.

– Спасибо. И куда дальше?