Вальс ведьмы

– Эта теория подростков-фантазеров была рукой, что привела в исполнение четыре убийства, которые совершили до сегодняшнего дня, – выпалила она, постучав по иллюстрации острым ногтем. – Мы нашли тело на одном из берегов Темзы, совсем недалеко от Ист-Энда. После неприятностей, связанных с убийством мисс Эванс, Коронер решил избавиться от своей марионетки.

– Ради Семи Адов, вы действительно верите, что моя сестра была заинтересована в создании Философского камня? Кому удалось его создать? Это самая большая чушь, которую я когда-либо слышала. Если бы ей это удалось, думаете, она была бы сейчас мертва? – ответила тетя, повысив голос. – Разве она не использовала бы его в своих интересах? Клянусь Семью Адами, его не существует! Это не более чем легенда, которую мы изучали на первом курсе Академии.

Я закрыла глаза. В памяти все еще был мой разговор с родителями в поместье Дикого сада и то, как отец начал отнекиваться, когда я спросила, удалось ли им создать его.

– Где вы были вчера между тремя и пятью часами дня, мадам Сен-Жермен? – спросила Татьяна, наклоняясь вперед.

Тетя возмущенно взглянула на дядю Горация, но тот, казалось, даже не заметил ее. Его глаза не отрывались от тетради.

– Вы меня в чем-то обвиняете? – спросила она угрожающе.

– Эстер, пожалуйста, – прошептал Фрэнсис Йель со слабой улыбкой на лице. – Нам просто нужно знать, где вы были вчера днем. Другие Высшие члены Ковена сейчас разговаривают с остальными семьями.

Тетя Эстер хмыкнула и тем не менее покорно ответила:

– Я была здесь, дома. Ты можешь спросить нашего дворецкого, всю прислугу, да кого угодно, черт возьми.

Фрэнсис кивнул и повернулся к дяде Горацию, который вздрогнул, когда почувствовал на себе его взгляд.

– Я был с ней все время, – пробормотал он.

– Я ушел около четырех, – сказал Лирой, прежде чем кто-либо успел его спросить. Он казался слегка нервным. – В библиотеку Лондонского Тауэра. Я был там один, но вы можете проверить записи.

– Так мы и поступим, – кивнула Татьяна Исаева, прежде чем повернуться к нам с сестрой. Комната, казалось, сжалась и закружилась вокруг меня. Холодный пот, который стекал по моей спине, превратился в неконтролируемую реку. – А вы?

– Мы были вместе в моей спальне в те часы, – ответила сестра, все еще бледная, но она не растерялась. В конце концов, отчасти это было правдой, они были вместе с моим Гомункулом все то время, что я провела в Ист-Энде. – Я просила принести нам чай, так что вы можете убедиться в этом, спросив у нашей горничной.

Она угрюмо кивнула и перевела взгляд на дедушку Джонса, который подозрительно молчал на протяжении всего допроса. Он посмотрел на нее в ответ; его рот был полон крошек.

– Что насчет вас?

– Дедушка Джонс немного не в себе, – вмешалась тетя, прежде чем он смог заговорить. – Порой он не понимает, о чем его спрашивают или где он находится.

– Позвольте мне самой в этом убедиться. – Татьяна повернулась к старику в ожидании его ответа.

Он грустно улыбнулся.

– Чем выше подъем, тем больше падение. В конце концов семья будет разрушена, и никто не сможет этому помешать.

– Прошу прощения? – Татьяна нахмурилась и наклонилась в его сторону. Тетя Эстер лишь вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Столько всего произошло, чего уже не исправить. Семья будет уничтожена. И все изменится. – Он поднес к губам еще одно пирожное и с набитым ртом снова обратился к Татьяне Исаевой. – Вы в курсе, что мне иногда дают испить коровью мочу?

Черная кровь с отвращением сжала губы и резко встала. Дедушка Джонс издал смешок, будто ему пришлась по душе его шутка, и Фрэнсис Йель последовал за своей спутницей, слегка наклонив голову в нашу сторону.

– Думаю, мы уже закончили. Большое спасибо за сотрудничество. – Татьяна Исаева отвесила нам небольшой поклон и вышла из малого зала, не дожидаясь своего спутника.

– Увидимся через месяц, господин Сен-Жермен, – сказал Фрэнсис, бросив мимолетный взгляд на моего брата. – Надеюсь, вы подготовились к экзамену.

– Разумеется, сэр.

– Скоро увидимся, Эстер.

Мужчина отвесил нам последний поклон и, прежде чем покинуть зал, обменялся со мной быстрым взглядом. Возможно, он ненароком вспомнил мой визит в «Святой Мученик».

Он поспешно вышел из чайной, не дав нам даже возможности проводить его до двери. Стражи старших членов последовали за своими компаньонами.

Мы все замолчали, обменявшись долгим взглядом. И вдруг тетя Эстер взорвалась.

– Что, черт возьми, это было?! Как… как они посмели обратиться к нам в столь грубой форме? Как у них язык повернулся намекнуть, что моя дорогая Сибил и мой любимый Маркус имеют отношение к тому, что происходит прямо сейчас? Я бы никогда не подумала…

– Дорогая, – прервал ее дядя Гораций, который, казалось, снова обрел дар речи. – Я помню эту тетрадь.

Мы все повернулись к нему, даже дедушка Джонс, который выплюнул на стол еще одну горсть крошек.

– О чем ты, черт возьми, говоришь?