Вам не понять – вы же офицер

Что-то хрустнуло под ногой. Вижу на железнодорожном полотне беспорядочно рассыпанные мелкие, снабженные площадочками для крепления и электроконтактами, белые продолговатые пластиковые конструкции. Не меньше сотни. Набираю в карман пригоршню – штук двадцать.

– На хрена тебе этот хлам? – спрашивает Уточкин.

– А вы знаете, что это такое?

– Вообще-то нет.

– И я не знаю. Спрошу у технарей. Кстати, мы еще в особый отдел зайти собирались.

– Да вот он! Считай, что уже зашли.

Через пару минут, не услышав ни звука при нажатии на кнопку звонка, барабаним в дверь со стандартной табличкой: «МО СССР. Войсковая часть…».

Открывает сержант с повязкой «Помощник дежурного» на плече. Увидев прокурорские удостоверения, с крыльца внутрь все равно не пропускает, а, закрыв дверь, бежит кому-то докладывать.

Появляется дежурный, который приглашает в кабинет начальника отдела, предлагает присесть рядом с характерно чистым от бумаг и письменных принадлежностей письменным столом. Сам тут же по телефону докладывает хозяину кабинета о прибытии заместителя прокурора и старшего следователя прокуратуры армии. Что-то слушает в ответ на доклад минуту-другую, согласно кивая.

– Мне поручено записать и доложить все ваши вопросы, – сообщает дежурный. – Товарищ подполковник велел передать, что будет в четырнадцать тридцать. Если желаете, можете здесь дожидаться, тогда я прикажу чаю подать и сам с вами попью, если не возражаете. Готов дать пояснения по вашим вопросам, если вас удовлетворит, что их дает не начальник отдела.

– У нас вопрос всего один, – говорит Уточкин. – Думаю, что ответ на наш вопрос вам известен. Нас интересует, имеются ли по линии вашей службы какие-либо сведения, которые могли бы способствовать раскрытию преступления. Важность именно вашей информации, надеюсь, вам понятна.

– Так точно, товарищ подполковник!

– Интересы вашей службы убийством Парнеева затронуты самым непосредственным образом, поскольку он убит из автоматического оружия, которое неизвестно каким образом оказалось в руках убийцы и пока не обнаружено.

– Так точно, товарищ подполковник!

– Насколько мне известно, ваше армейское руководство предельно ясно разъяснило вашему непосредственному начальнику и остальным сотрудникам опасность такой неопределенности для тех интересов, защита которых является целью вашей деятельности.

– Так точно, товарищ подполковник!

Уточкин молчит несколько секунд и продолжает:

– Судя по тому, что вы не спешите уверить в наличии у вас хотя бы каких-то результатов, думаю, что их у вас нет. О посещении вашего отдела прокурор потребовал от меня сегодня ему доложить, – заканчивает он.

– Так точно, товарищ подполковник! Нам здесь все, вами сказанное, предельно ясно. Спасибо, что не упрекаете ни в чем. Ситуация сложная, – без энтузиазма говорит дежурный, – радовать нам вас нечем. Вам известно, что все оружие в дивизии в наличии, а достоверный подсчет боеприпасов практически невозможен, так как стрельба в гарнизоне – явление почти ежедневное.

– Да уж, мы в этом давеча убедились. Старый склад ГСМ только что осмотрели и его окрестности. Кстати, тут Степан Саввич какой-то забавный хлам на железнодорожных путях нашел. Доставайте, коллега.

Выкладываю из кармана на стол начальника особого отдела пригоршню подобранных пластиковых изделий. Глаза контрразведчика слегка округляются.

– Где, говорите вы, эти изделия взяли?

– В ста метрах от вашего учреждения на путях, если идти на запад. А что это за штучки такие?

– Я хоть и бывший авиатор, на Новосибирских курсах[40]в опера переученный, но точно вам не скажу, потому что я двигателистом был, а это что-то из области авиационной электроники. Но мы попробуем уточнить, тут бывший спец по радиоэлектронной борьбе должен сейчас с обеда возвратиться.

Дежурный выглядывает в коридор, кричит помощнику:

– Первухин появится – пусть сюда немедленно зайдет.

– Есть, – отзывается помощник.

Не проходит и минуты, как из коридора доносится невнятный шорох и в кабинет входит требуемый старший лейтенант Первухин. Здоровается, представляется, спрашивает у своего коллеги, чем обязан.

Дежурный показывает взглядом на пластмассовые изделия.

– Где это добро на наших самолетах применяется?

– У моих коллег по РЭБ[41], может быть, еще где-то. Эти устройства крепятся к деталям специального электронного оборудования для уничтожения микроэлементов этого оборудования в критической ситуации – с целью недопущения его попадания вероятному противнику при приземлении самолета на его территории.

– Сами по себе, как я понимаю, эти штучки никакой опасности или секретов не содержат? – спросил Уточкин.

– Нет, конечно. Но то, что вы их обнаружили там, где обнаружили, хороший повод предметно проверить наличие того, на чем они должны устанавливаться, и некоторые сопутствующие этому моменты. Радиолюбители народ ушлый. Спасибо вам за наблюдательность и бдительность!