Ванька-ротный

Чернов тот самый бывший комбат, которого я 10 ноября 43 года водил с батальоном в тыл к немцам. Тогда он не мог самостоятельно перейти с батальоном немецкую линию фронта. Тогда он прикинулся дурачком. А в дивизии простачков и дурачков ценили. Из тыла он вышел с группой солдат из трех человек, бросив две роты около высоты на произвол судьбы. Две роты полка тогда назад |так никогда| не вернулись. |Он сумел тогда втереть очки командиру полка. Немецкие танки атаковали нас в тот момент. Позиции полка висели на ниточке. После такого|. Роты, естественно, были списаны, как боевые потери. С тех пор в полку сменился не один командир полка. |И он сумел втереться в доверие к последнему.| Последний командир полка, Бридихин, рекомендовал его на работу в штаб дивизии. И теперь Чернов, попав во второе отделение штадива, вдруг почувствовал себя специалистом по разведке. |Мои ребята даже об этом не знали. Это не наше дело — ворошить прошлое|. Тогда он не мог по карте сделать пяти километров |, а теперь он кричал и хотел нас взять на испуг|. Командир полка тянул его |по лестнице вверх| и ... помогал ему карабкаться вверх |по трупам,| он хотел иметь в дивизии своего человека.

— Ты чего орешь? — одернул я его однажды при разговоре по телефону. — Я каждый раз теряю людей, когда вы с командиром полка начинаете подгонять меня. Вам что, это не понятно? У меня в разведке осталось всего десять человек. Еще один неподготовленный выход и в полку не останется ни одного опытного разведчика.

Они хотели собрать воедино остатки дивизионной разведки и полковой и сунуть нас на угол леса |, что находится левее шоссе| юго-западнее Панова. По замыслу Чернова, я должен был взять угол леса и углубиться к немцам в тыл. В ближайшем тылу у немцев взять языка и переправить его к своим. Я не подумал, что будет потом и дал согласие. Штаб дивизии план операции утвердил. Но когда я прикинул все и взвесил, понял, что мы идём на верную гибель и смерть. Отказываться от своих слов было уже поздно. Я собрал ребят и хотел с ними провести беседу. Но в это время к месту нашего сбора явились радисты с огромным ящиком за спиной.

— А это что? Откуда вы?

— Гвардии капитан Чернов приказал.

— А рацию |с собой| зачем принесли? Несите обратно!

Через некоторое время меня вызвали к телефону.

— Какие у тебя основания? Почему ты рацию направил назад.

— Радисты не имеют элементарных навыков действий разведки. Для меня это лишняя обуза. Радисты не умеют работать в ключе. А крикуны мне в тылу у немцев |в разведке| не нужны. Я отвечаю за жизнь людей. И эта обуза мне будет мешать |в разведке|.

— Нам нужно через каждый час начальнику штаба дивизии докладывать о ходе операции, — пояснил мне Чернов.

— Можешь докладывать, а рацию я с собой не возьму! Вы что, собираетесь мне помогать артиллерией?

— Нет, ты должен действовать тихо.

— А на какой хрен мне ваша радиостанция тогда нужна? Я всю войну без нее к немцам в тыл хожу. Говоришь, нужно докладывать? Вот ты ее себе и возьми. Забирай своих десять человек дивизионной разведки, бери радиостанцию и отправляйся к немцам в тыл. |Я иду на захват языка и мне этот гроб с музыкой ни к чему. Разведка — дело добровольное! Если мои соображения вас не устраивают, бери сам обе группы и иди брать языка.|

— Нам, работникам штаба дивизии, запрещено переходить линию фронта! Ты много раз за линией фронта был? — спросил меня Чернов — А я вот по официальным данным — ни разу не был.

— Как не был? Я тебя сам водил.

— Тогда линии фронта как таковой на карте не было. Была открытая ничейная земля! Вот тебя, например, для работы в штабе дивизии не возьмут. Ты много раз за линию фронта с разведкой ходил.

— Смешно, Чернов, ты говоришь. Я ходил с людьми. У меня свидетели каждого моего шага есть. Как устроены твои мозги? Ты всегда из-за чужой спины действовать норовишь. Тебя |, видно,| и убьет из-за спины какого-нибудь солдата.

— Мы не знаем, кому и как суждено отдать свою жизнь за нашу любимую Родину! — сказал в заключение Чернов.

— Я не про отдачу, а про красивые и лживые слова!

— Ты, капитан, ящик с собой возьмешь. Это приказ начальника штаба дивизии. Без радиостанции в тыл к противнику теперь разведгруппы запрещено отправлять. Зря ты, капитан, ершишься!