Варадеро не будет

В ответ копейщик лишь махнул рукой. Буквально в паре десятков метров над стеной возвышалась каменная арка с распахнутыми деревянными воротами. Рядом стояли ещё трое таких же копейщика и с удовольствием разглядывали новичка.

– Ясно… – печально резюмировал мальчик и поплёлся к воротам.

– Ну признайся, малыш, что ты такой красоты никогда в жизни не видел.

Говорил это грузный крупный мужчина, лет сорока, одетый в плотный кожаный фартук на голое тело. Волосы его были туго стянуты на затылке, ноги обуты в прожжённые несколько раз мокасины. На руках толстые кожаные рукавицы и в одной он держал грубые клещи из сыродутного железа.

Антон непроизвольно шмыгнул носом и снова огляделся. Час назад у ворот его перехватил ничего не говорящий чиновник. Он уже научился отличать их от обычных людей по ярко выраженной напыщенности, обязательным перьям вокруг воротника и плоской сумке на животе. Чиновник тоже не говорил по-крикски, и, тем более, по-русски, поэтому молча больно ухватил мальчика за плечо, как клещами, и потащил за собой. Антон семенил ногами, еле успевая оглядываться вокруг.

Посмотреть было на что. Внутри город зачем-то тоже был разделён на участки каменными стенами, правда, гораздо ниже общих. За заборами виднелись так же сложенные из обработанных валунов дома. Иногда над нижним рядом окон возвышался такой же второй и тогда между ними из стен обязательно торчали концы толстых необработанных брёвен. Паша называл такие дома двухэтажными, и раньше Антон видел подобное только на экране ноутбука. Но тогда он мало вдавался в подробности архитектуры, либо захваченный действием фильма, либо следя за темой лекции. А сейчас юному мастеру стало очень интересно, как же на деле возводят эти чудо-вигвамы.

Оконные проёмы обязательно были обрамлены досками, судя по качеству отделки, вытесанными топором из брёвен. Дверные проёмы закрывали собранные из таких же досок двери.

Кое-где он успел заметить во дворах сложенные из камней сооружения, напоминающие горны. Скорее всего, это были обычные кухонные печи. Паша в прошлом году выложил в землянке подобную конструкцию, но более сложную. Потом её, правда, переделали под водород, но внешне она изменилась мало.

Мальчик непроизвольно остановился и вырвал плечо из железной руки проводника. Прямо перед ним стояла совершенно невозможная громадина. Огромный столб высотой метров в пятнадцать и толщиной чуть меньше роста самого Антона. Махина была установлена в вырубленное в камне основание, щели замазаны чем-то похожим на глину. Вся поверхность сверху донизу была испещрена плоскими округлыми рисунками человеческих лиц. Губастые и носатые, с улыбками и без, прямо смотрящие и в профиль, они иногда повторялись, но никакой системы мальчик заметить не смог. Он замер, с удивлением разглядывая творение человеческого гения.

На картинках в ноутбуке встречалось много всяких столбов. Моторин как-то долго и увлечённо рассказывал об Алексан… что-то там столбе, почему-то называя его через букву «п» столпом и восхищаясь мастерством его создателей. Здесь сооружение было, конечно, поменьше, и не такое гладкое. Но одно дело смотреть на картинки на экране, и совсем другое – стоять рядом и чувствовать, насколько эта штука выше, тяжелее, массивнее…

– Калеку джава, – поторопил его чиновник, нетерпеливо дёргая рукой. – Сама я нае…

– Да иду я, иду, – недовольно отозвался Антон снова по-русски и добавил: – Сам ты калека.

Практически сразу же они пришли в нужный двор. Возле двухэтажного дома мальчика встретил тот самый мужчина, что-то недовольно выговорил чиновнику, и тут же увёл Антона на задний двор, Паша называл его почему-то базом, к кузнице.

– Видел, – буркнул в ответ мальчик. – Только не вживую, а на картинке.

– Ну, на картинке можно что угодно нарисовать, – отмахнулся хозяин. – А как тебе моя кузница?

Антон лишь пожал плечами. Здесь восхищаться было совсем нечем. Грубый горн на углях, вроде тех, что сложили себе охотники, а потом учились делать новые ученики. Вместо наковальни – выглаженный кусок гранита, а рядом ещё один, поменьше. Инструменты почти все бронзовые, кроме молотов. Над наковальней на двух верёвочках висит на уровне лица мужчины глиняный горшок. Зачем он там? Закаливать? Так проще внизу поставить, чем тянуть вверх тяжеленные детали.

Заметив его взгляд, хозяин сделал шаг к горшку, одной рукой наклонил его и жадно отпил большой глоток.

– Вы в кузне не пили что ли? – довольно спросил он.

– Мы кувшины не вешали, – буркнул в ответ Антон.

– Чего ты на меня дуешься? Я тебе ничего плохого не сделал. Наоборот, в семью принял, в доме тебя поселил. Буду из тебя настоящего мастера делать. А то ты, поди, с одной бронзой работаешь, а живого железа и в глаза не видел.

– Где мой брат? – с надрывом произнёс мальчик. Ему надоело это самовосхваление. Не о том следовало рассказывать.