Варадеро не будет

Ни постелей из елового лапника, ни очага с приветливо горящим в нём костром, ни разложенного дастархана. Да что там, даже его рюкзак пропал. О том, что ещё несколько часов назад на этом самом месте остановилась немаленькая группа ходоков, говорили лишь черепки растоптанного чьей-то неуклюжей ногой горшка. Паша присел и с удивлением взял в руку осколок. Ну да. Та самая керамика, производство Тани Моториной, с длинными волнистыми цветными полосами и обожжённая до каменного состояния. Белая глина, которую они обнаружили ещё в прошлом году, при строительстве землянки, разогретая до тысячи градусов, спекалась на поверхности, образовывая тонкий стекловидный слой. Отличная посуда в итоге получалась, хоть водород в ней храни. Моторин машинально повертел в пальцах лёгкий, но прочный осколок, сунул его в задний карман штанов, и с глубоким вздохом поднялся.

Дело ясное, что дело тёмное. Второй раз за один месяц он сталкивается с похищением. И если две недели назад виноваты были Каравачи и торговцы из города Кизекочук, то сейчас совершенно неясно, кто мог совершить подобное всего лишь в одном дневном переходе от ярмарочного холма. Паша раздражённо отбросил три кукана, которые зачем-то всё ещё держал в левой руке, выругался, и, склонившись над землёй, пошёл по кругу.

Следы обнаружились уже через пару метров. Кто бы сомневался, что они были направлены в сторону ближайшего леса. Моторин провёл инвентаризацию. Плохо. На этот раз при нём один только нож. Бесспорно, хороший, большой, толстый, широкий, да и сталь отличная, из клапана от судового дизеля, но увы, это не самострел и даже не копьё. Так что остаётся только рекогносцировка, а там война план покажет. Паша подкинул оружие в ладони, привычно поймал за рукоять, и сунул в висящие на поясе ножны. Вперёд, в лес.

Среди деревьев след похитителей читался ещё лучше, чем на открытой местности. Жертвы явно шли не по своей воле, о чём говорили множественные сломанные ветки, вывороченные из земли кусочки дёрна, а в двух местах даже удалось найти лоскуты чёрной блестящей ткани. Таня не любила этот цвет, но из чёрного плаща Голоса Маиса ничего другого сшить не получилось. Так по следам Моторин прошёл ещё почти километр, пока впереди не замаячил характерный для костра жёлтый свет. Дальше следовало передвигаться с особой осторожностью, и Паша привычно забрался, как он говорил, на второй этаж. Перебираясь с ветки на ветку, на высоте трёх, а иногда и пяти метров над землёй, он дошёл до поляны.

Достаточно крупная для здешних мест вырубка, метров двести в поперечнике. На ней четыре переносных шатра типи, костёр, размерами вполне могущий поспорить с пионерским, а чуть в стороне, но отлично освещённые жёлтым неровным светом, шесть вертикально вкопанных в землю прочных столбов. Шесть… Пять из них оказались заняты. К ним, с руками, связанными за спинами, были прикреплены все пятеро его спутников. А шестой, стало быть, для него самого, потому пока пустой. И тишина. Ни одной души в лагере.

Зря такой огонь разводить не будут, это Моторин точно знал, небось, не первый день с индейцами знаком, привычки усвоил. Если нужно приготовить еду, даже для большого количества людей, они зажгут по минимуму. В крайнем случае, у каждого шатра свой, но маленький. Значит, только для привлечения. А кого привлекать? Диких зверей? Так они от такого пожарища, наоборот, тут же лапы навострят, значит, остаётся только его, чужака. Видимо, и следы в лесу не убирали по этой же причине.

Тогда почему его сразу, со всеми вместе не взяли? Моторину эта мысль не давала покоя ещё по пути сюда, но найти рациональное решение он так и не смог. Понял только сейчас, сосчитав типи на поляне. Всего четыре. Даже если в них живёт по три воина в каждом, что уже не особо комфортно, то получается двенадцать. На пятерых, которые по доброй воле, понятно, не пойдут. А если в некоторых живут по двое, а то и один кто-то квартирует, например, командир этой штурмовой группы, тогда воинов остаётся ещё меньше. Да в наряде следует оставить, как минимум, двоих. Здесь и складывается мозаика. Пока свободные захватчики спускались бы с обрыва, он давно бы нырнул в реку, или подготовил какой-нибудь сюрприз. Вот и не стали нападавшие рисковать. А зачем? Вот он, Моторин. Сам пришёл, и драться с ним не надо.

Паша почесал в затылке. Ещё бы придумать, как своих выручить. Что-то часто последнее время их похищают. Надо отсюда перебираться туда, где люди. Свои люди, ну, или в крайнем случае, доброжелательно настроенные. Которые защитят, или хотя бы информируют заранее. Можно организовать приличную оборону, с большими, стационарными самострелами, гранатами, или даже минами. Но всё это потом, сейчас другая цель – дожить до тех светлых времён, а значит, спасти жену, братьев, и тех двоих, что ему доверились, помогли и решили идти одним путём.