Варадеро не будет

Все четверо у столбов с закрытыми глазами, ни на что не обращают внимания. Моторин осторожно освободил Антона, дышит неглубоко, но ровно, явно без сознания, взвалил мальчика на плечо, и отнёс в сторону, в тень. Жаль, накрыть нечем, замёрзнет пацан. Следом туже же отправился Марат. Когда укладывал старшего брата на землю, всё-таки стукнул головой о какую-то ветку. Мальчишка тут же открыл глаза и Моторин прикрыл ему ладонью рот. Даже в темноте было видно, каким счастьем загорелись глаза подростка. Паша приложил палец к губам, и братишка понимающе закивал.

Ещё через пару минут рядом растирали запястья Длинный Скунс и Отохэстис. Оба старались шевелиться потише. Наконец, Скунс рывком поднялся на ноги.

– Я готов, – одними губами прошептал индеец, и Паша едва успел поймать падающее от усталости тело.

– Сидите уже, я сам, – прошептал он.

Следопыт посмотрел на него таким недовольным взглядом, что даже стыдно стало. Но брать их с собой было никак нельзя. Другое дело, если бы они уже представляли из себя сработанное подразделение. А так, чего от них ждать, неизвестно. Скунс не воин, он следопыт, может, охотник. Но даже бизона у него в трофеях не было. А Отохэстис вообще нонкомбатант, мирный гражданин. Мальчишек он тоже не возьмёт. Так что в этой ситуации безопаснее и эффективнее будет действовать одному.

В шатёр Ласки Моторин вполз. Копьё прижато к боку, нож в руке. Всунул голову внутрь и замер. Поза неудачная, если кто сзади подойдёт, отлично увидит торчащие ноги, но деваться некуда – ирокез не спал. Он сидел перед Таней и гладил её по волосам. Глаза девушки при этом были плотно зажмурены, губы сжаты, не индианка, а Зоя Космодемьянская. Моторин тщательно приноровился, и одним рывком бросился вперёд. Копьё выстрелило. Есть. В печень, лучше не придумать. Теперь каменным ножом в висок. Вот для чего хорош такой клинок – тяжёлый, бить удобно.

Ласка, кажется, даже не понял, что подвергся нападению. Он медленно согнулся в поясе, складываясь почти вчетверо, голова уткнулась в колени, из пробитого виска вытекла тонкая струйка крови.

Таня с шумным вдохом вскочила на ноги и улыбнулась. И тоже чуть не упала. Оказалось, ноги её связаны в лодыжках, а руки на запястьях. Ласка послушался опытного Моторина и действительно обезопасил себя.

– Сейчас, сейчас, девочка моя, – бормотал Паша, обшаривая вождя ирокезов в поисках нормального ножа. Увы, пояс оказался пустым. – Сейчас я тебя освобожу.

– Паша, зачем ты ему сказал, что я попытаюсь его убить? – грозным шёпотом проговорила жена.

Да здравствует семейная жизнь, съехидничал сам над собой Моторин. Нож наконец нашёлся под меховой лежанкой. Его нож, из клапана. То ли Ласка его у Бизона выкупил, то ли просто отнял по праву сильного, но Паша был ему за это очень благодарен посмертно. Знакомая рукоять легла в руку, как родная. Он быстро разрезал путы на руках и ногах жены, вздохнул и ответил:

– Чтобы ты ночь провела лёжа и в тепле, а не у столба. Всё, молчим, и на выход.

Но сразу не ушли. Под полотняной стеной стоял котелок с остатками ужина. Он сбивал с ног долгожданным ароматом жареного мяса, и Моторин не смог пройти мимо. Пришлось задержаться на минуту и закинуть в организм немного калорий. Желудок довольно заурчал, а через минуту и тело почувствовало себя немного легче. Притупилась боль в запястьях и ступнях, ровнее застучало сердце, дыхание успокоилось. Паша улыбнулся и откинул кожаный полог.

Вовремя он высунулся, и хорошо, что первым. Как раз успел ударить копьём в спину проходящего мимо сонного ирокеза. И снова еле успел подхватить падающее тело. Уложил, повернулся к выползающей из шатра жене. Как же она всё шумно делает, так можно всё стойбище перебудить. Приложил палец к губам, затем поманил к себе. Когда жена, косясь на лежащее у ног тело, приблизилась, шепнул прямо на ухо почти без звука:

– Иди туда, – показал рукой, – присмотри там за ребятами.

Отлично, без возражений кивнула и пошла. Блин, зачем по траве-то шуршать? Но вроде обошлось. Теперь вигвамы, в смысле, типи.

Воинов оказалось всего восемь. Это если считать Ласку, меломана на посту и того бедолагу, что получил копьё в спину. Остальные спали и не мешали резать товарищей. Обошлось почти без шума, только в последнем шатре, там спали двое, первый засучил ногами и попал второму по уху. Но пока товарищ просыпался, Паша успел воткнуть ему клинок между рёбер. Так что можно было считать, что всё обошлось, если бы не Бизон.

От ночевал один, в оставшемся неисследованным шатре, и, видимо, не спал, потому что, когда Моторин вышел наружу, был там и молча кинулся на него с топором в руке. Маленький, не тяжелее полкило, топорик, на длинной ручке, их ещё называют томагавками, просвистел возле самого уха и ручка вспышкой одуряющей боли врезалась в ключицу. Моторин упал на колени и это его спасло от следующего удара.