Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 1

На следующий день к проблеме вернулся Иден в разговоре с Молотовым. Их поддержал Рузвельт, начавший дискуссию на официальном заседании 1 декабря: «Я хочу выразить надежду, что советское правительство сможет начать переговоры и восстановить свои отношения с польским правительством». Сталин ответил, что вчера не было речи о переговорах с польским правительством. Вчера разговаривали о том, что нужно предписать польскому правительству то-то и то-то. Кстати, накануне Сталин выразил Черчиллю удивление, что вопрос о польских границах обсуждается без поляков, на что Черчилль заявил, что сначала великим державам нужно решить, что давать полякам, а затем уж разговаривать с польской стороной. Рузвельт тоже говорил, что он не намерен ехать на мирную конференцию и там торговаться с Польшей и другими малыми государствами о границах. Сталин на демарш коллег повторил советскую позицию, что СССР больше других держав заинтересован в хороших отношениях с Польшей, так как Польша является соседом России. «Мы за восстановление, за усиление Польши. Но мы отделяем Польшу от эмигрантского польского правительства в Лондоне». Отношения с ним были прерваны из-за того, что оно «присоединилось к Гитлеру в его клевете на Советский Союз». Второй причиной было враждебное отношение эмигрантского правительства к Гвардии Людовой, к демократическому движению. Лишь при получении гарантии, что агенты польского правительства не будут убивать партизан, что оно откажется от антисоветской политики, поведет активную борьбу против немецко-фашистских оккупантов, а не будет заниматься устройством каких-либо махинаций, Советский Союз готов начать с ним переговоры. «Мы будем поддерживать хорошие отношения с правительством, которое призывает к активной борьбе против немцев». Говоря о махинациях, Сталин имел в виду приказ командования АК об уничтожении бандитских отрядов, под которые были подведены партизанские отряды ППР. Документ имелся в распоряжении Москвы и был предъявлен союзникам. Равно и другие материалы. Твердость Сталина, дошедшая до нетерпимости в отношении к АК, определялась тем, что советская разведка уже сообщила главнокомандующему о принятии польским правительством (опять не единогласно!) плана «Бужа» («Буря») – противостояния АК вступающим советским войскам не только на землях этнической Польши, но и на территории Западных Украины и Белоруссии. Сталин ставил таким образом возможность переговоров с «лондонским» центром в прямую зависимость от их отношения к демократическому лагерю: «Если оно (правительство) солидаризуется с партизанами и если мы будем иметь гарантии, что его агенты не будут иметь связей с немцами в Польше, тогда мы готовы начать с ним переговоры» – и продемонстрировал сказанное АК-овскими документами. Относительно же границ, продолжал Сталин, украинские земли должны отойти Украине, а белорусские —Белоруссии, то есть между нами должна существовать граница 1939 г., установленная советской Конституцией. «Советское правительство стоит на точке зрения этой границы и считает это правильным». Польша же должна получить справедливые и исторически обоснованные границы, которые будут фактором безопасности и устойчивого мира в Европе.

В ходе переговоров было принято предложение У. Черчилля о том, что «очаг польского государства и народа должен быть расположен между так называемой „линией Керзона“ и линией реки Одер». Предусматривалось, что Польша получит Оппельнскую провинцию, Силезию, Восточную Пруссию. Не вызывал разногласий вопрос о выселении немцев из передаваемых Польше территорий в пределы послевоенной Германии. Но окончательное проведение границы требует тщательного изучения. Сталин добавил, что «русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие порты Кёнигсберг и Мемель и соответствующая часть Восточной Пруссии, тем более что исторически это исконно славянские земли. Если англичане согласны на передачу нам указанной территории, то мы будем согласны с формулой, предложенной Черчиллем». В Тегеране руководители трех союзных держав достигли принципиального согласия относительно «линии Керзона» и передачи Польше части германской территории, определили основы будущей территории этого государства. Сталин приехал в Тегеран, чтобы добиться гарантий по двум вопросам – открытия второго фронта (операция «Оверлорд» – высадка экспедиционных войск на севере Франции) и международного признания советско-польской границы по «линии Керзона». И он их получил/145/.