Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 1

7 февраля 1944 г. генерал-губернатор Франк выступил с речью, одобренной самим фюрером. Она явно была навеяна решениями Тегерана. Франк с пеной у рта доказывал, что у Германии не было и нет намерения онемечить поляков или их уничтожить, хотя бы потому, что это лишило бы оккупационные власти ценной рабочей силы. За неимением ничего иного RGO (Главная рада опекунча —Главный опекунский совет) стал выдаваться им за какое-то политическое представительство польского народа. Срочно после этих заявлений были осуществлены новые мелкие поблажки в культурной жизни генерал-губернаторства.

После Тегеранской конференции союзники ознакомили «заинтересованные стороны» с ее итогами. Черчилль это сделал только в январе: по дороге в Лондон он заболел воспалением легких и долго приходил в себя, 67 дней отсутствовал в стране. Но 28 января, уже из Лондона, он направил Сталину послание, в котором на нескольких страницах печатного текста (от 2 до 3,5, в зависимости от набора) рассказал о ходе и итоге встречи его и Идена с Миколайчиком и его министром иностранных дел. Черчилль начал со слов: «Я сказал, что на основании того, что произошло в Тегеране, я считаю, что советское правительство было готово согласиться на то, чтобы восточные границы Польши соответствовали „линии Керзона“», далее по всем пунктам принятых решений. Так что пора бы перестать писать, что польский премьер-министр только через десять месяцев узнал, о чем говорили в Тегеране относительно Польши и ее границ. Достаточно заглянуть в доступную всем интересующимся переписку трех лидеров. Только на русском языке первое издание вышло тиражом 300 тыс. экземпляров. Неоднократно переиздавалось в разных вариантах (только в данной работе их использовано три) и переводилось на иностранные языки. В том числе на польский.

На встрече в январе 1944г. с Миколайчиком Черчилль использовал весомые аргументы. Его давно раздражало упорство польского правительства в Лондоне. Еще из Африки он писал Идену: «После двух войн, которые унесли от 20 до 30 млн русских жизней, Россия имеет право на полную безопасность своих западных границ. Более того, без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского состояния и само существование польской нации оказалось бы под ударом. Доблесть и стойкость русских армий освобождает Польшу, и никакая другая сила не смогла бы этого сделать… Народы, оказавшиеся неспособными защитить свою страну, должны в разумной мере принимать руководство со стороны стран, которые их спасли и обещают свободу и безопасность в будущем» /147/.

Руководители Союза польских патриотов 23 декабря 1943 г. были приглашены в Кремль, где их ознакомили с ходом совещания руководителей трех государств, их воззрениями по Польше. На встрече был поднят принципиальный вопрос— о власти в Польше, о создании польской администрации на освобождаемых Красной армией районах, например, Польского национального комитета. Проконсультироваться с ЦК ППР не было возможности. Связь с момента ареста Финдера и Форнальской, попавших в руки гестапо в ходе облав в связи с приездом в Варшаву Гиммлера, главы гестапо, отсутствовала. Но послать 7 ноября 1943г. в Москву сообщение о намерении ППР создать Крайову раду народову Финдер успел.

4.19. Делегация Крайовой рады народовой в Москве (май – июль 1944 г.)

После перехода 3 – 5 января 1944 г. Красной армией границы 1921 г.в районе Сарн на первый план вышел вопрос определения условий, на которых она могла продвигаться по территории страны-участницы Антигитлеровской коалиции, и вопрос об отношениях с властью освобождаемой Польши. Какая польская гражданская администрация станет ее партнером в период прохождения воинских частей через Польшу и где будет проходить советско-польская граница? Для польских противоборствующих сторон практически встал вопрос, кто получит, возьмет власть в стране. Западные союзники Польши пытались принудить С. Миколайчика уступить требованиям СССР, а фактически принять решения Тегеранской конференции руководителей трех держав – восстановить отношения и стать этим партнером. «Пустоту» в отношениях двух стран должен был кто-то заполнить.