Варварская вера

— Забудь про доспехи. Лучше посмотри сюда… мокрое что-то. Я заболела?

Кима наклонилась к бёдрам Лики и провела ладонью по её трусикам:

— Это не кровь. Жидкость какая-то. Да и мало её.

Лика застонала и задвигала бёдрами в такт движению её руки:

— Не прекращай, пожалуйста. Это очень… очень приятно и необычно!

— Давай проверим, здорова ты или нет! Сделай мне то же самое, — Кима скинула с себя доспехи и раздвинула ноги.

Лика тоже погладила Киму. Та громко застонала и прижала ладонь подруги к себе:

— Не убирай руку! А то ударю тебя!

— Я тоже хочу! Положи вторую руку ко мне!

Стоны подруг слились в единый звук. По телу Кимы прошла волна тепла, а спустя время она почувствовала, как мощная энергия захлестнула её всю, выключив ей разум, но оставив взамен удовлетворение. Удовлетворение буквально всем: этим травяным полем, ночным небом, звёздами, ласкающей её ладонью Лики, и, главное, — самой Ликой. Кима прижалась к ней, чувствуя своим телом, как тело подруги было максимально расслабленным. Они легли в обнимку, тяжело дыша и ни о чём не думая.

Лика сидела в поле и с наслаждением наблюдала за утренней зарёй. Рядом спала Кима. Она постоянно поворачивалась с бока на бок и что-то шептала себе под нос. Недалеко от них лежали их доспехи, которые они так и не надели обратно. Лика подошла к подруге и толкнула её:

— Вставай. Чучи атакуют.

Кима повернулась на другой бок, недовольно скинув с себя руку Лики. Та вздохнула и легла рядом к ней лицом. Она прижалась к её губам и просунула руку между её бёдер. Кима улыбнулась сквозь сон:

— Рыжик, это ты?

— А у тебя ещё есть любовницы? — Лика замерла на своём последнем слове — ей стало приятно от него. Она слышала это слово от более взрослых амазонок и всегда ассоциировала его с сугубо взрослыми занятиями. Ей никогда не рассказывали об интимной любви, а рождение детей объясняли подарком Олимпийских богов, поэтому то, что она узнала и почувствовала этой ночью с Кимой, было для неё вдохновляющим открытием.

Кима в ответ обняла Лику, отвечая на её поцелуй. Понежившись в траве, они обе встали и надели свои доспехи. Когда они подошли к лагерю, Харс их уже ждал.

— Ну, девушки, с сегодняшнего дня начинаем работать. Наша задача: очистить часть этого поля от растительности, а затем засеять её всевозможными семенами, соблюдая дистанцию между культурами, — он протянул им по кусочку хлеба, — пожуйте, пока слушаете мои указания.

Кима с Ликой взяли кусочки, а Харс продолжил:

— В первую очередь нам необходимо узнать: какие культуры приживутся в этом поле и приживётся ли что-то вообще. В зависимости от результата наши командиры примут решение о судьбе этого пограничного участка, — он осмотрел доспехи подруг, — в этом снаряжении вы работать не сможете. Вон там стоит сундук, примерьте оттуда вещи.

Девушки подошли к сундуку и начали перебирать одежду. Харс ходил мимо них, мешая им переодеться. Наконец он склонился над мешками с семенами, отвернувшись от них. Лика скинула свои доспехи и спешно натянула мужскую белую рубаху, которая заканчивалась на её коленях и болталась на ней как мешок. Пока она крутилась и осматривала себя, Кима нашла короткое женское платье с приятным зелёным оттенком.

— Как я тебе? — Кима покрутилась перед Ликой.

— Короткое платье… но попу закрывает — уже хорошо! — Лика провела рукой по своей рубахе. — А я тебе как?

Кима засмеялась:

— В этой рубахе ты такая неряха!

Лика завязала подол рубахи, сильно заузив её на себе. Теперь рубаха облегала её тело, подчёркивая его стройность:

— А так?

Кима ахнула:

— А так — как богиня похоти и соблазна!

— Как Афродита? Ох, побыть мне хотя бы денёк Афродитой… — с надеждой посмотрела Лика в небо.

— И что бы ты сделала? — поинтересовалась Кима.

— Всё то же самое, что и обычно, но в облике богини!

Кима обняла подругу, спуская руку по её спине:

— Ты и так самая красивая и соблазнительная богиня! — она остановила ладонь на её ягодицах и ущипнула подругу, — и это правда!

VII

Следующие несколько недель жизни в лагере Харса были наполнены работой и трудом. Кима с Ликой пололи траву, пахали землю, носили вёдра с водой из небольшой речки, которая протекала недалеко от лагеря, сеяли семена и берегли поле от вредителей. Подруги просыпались с рассветом и, лишённые сил, засыпали на закате. Несмотря на их старания, Харс подгонял их и делал постоянные замечания, следя за каждым их действием на поле. Разговорчивым и весёлым он был лишь вне работы, а беря в руки плуг, преображался — становился жёстким, дисциплинированным и требовательным.

Мысли о побеге из лагеря, которые в начале навещали и Киму, и Лику, с каждым днём всё больше тускнели — у них не было ни возможности, ни сил. Они жили лишь от заката до рассвета, когда спали и набирались сил, а днём работали, часто не имея времени даже поговорить друг с другом. В один из первых таких вечеров Лика попыталась задушить спящего Харса, но тот спал очень чутко, и всё, что получила девушка в ответ на покушение, — лёгкие побои и голодовку на три дня для неё и Кимы.