Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)

— Догадался? — Ферди расстроенно качнул головой и снова покосился на Шерлока. — Вот черт. Этого я и боялся. Джон, да ладно тебе. С кем не бывает. Я и сам от себя такого не ожидал. И пожалуйста, не будем об этом, хорошо? Забыли.

Сердце дрожало и падало. Стонало от горечи страшной, непоправимой потери. Но ведь это и в самом деле не его чертово дело, да? Какие могут быть стоны у сердца, которому всё равно, и которое само не знает, кого и что оно только что потеряло? Или не всё равно? Или знает, и знает наверняка? Ладно, потом разберемся. Главное, не показать, что за адский шторм бушует в груди, и как там непроглядно черно. Выдержка — сила настоящих мужчин.

— Хорошо. Забыли. Я не осуждаю тебя, дружище, — стоически успокоил Джон Фердинанда, и наконец-то обнял большое, роскошное тело. Обнял искренне и сочувственно — разве же Ферди виновен в том, что на пути его попалось сокрушающее стихийное бедствие и утянуло в свою погибель? — Я всегда на твоей стороне, куда бы тебя черти не занесли.

Надеюсь, он поделился с тобой секретами корсиканской забавы. И надеюсь, тебе было по-настоящему хорошо.

— Спасибо, Джон. Я знал, что могу на тебя рассчитывать и в горе, и в радости. Да и за что меня осуждать? С чертовым организмом ни хрена не поспоришь. К сожалению.

Он в очередной раз посмотрел на Шерлока, и посмотрел, как привиделось Джону, виновато и умоляюще.

— Не сомневаюсь. — Джон поспешил сменить опасную тему — и без того уже отвратительно взмокли подмышки: — Но ты же не собираешься разгуливать в этом по городу?

Ферди расхохотался: — Это было бы здорово. Особенно в сочетании с пальто и шляпой. Но Шерлок всё отлично предусмотрел. Проводив тебя в твою проклятущую клинику… Господи, Джон, если бы только ты знал, как хочется мне провести этот день с тобой… Прости, Шерлок, но, думаю, ты меня понимаешь… Столько лет мы не виделись, Джон, столько чертовых лет, и вот теперь… Блядь, как же это хреново (Однако, сильно огорченным, по мнению Джона, Ферди вовсе не выглядел). Так вот. Проводив тебя, мы поваляемся пару часиков, к тому времени из отеля доставят багаж, и…

— Омлет, кажется, выжил, — раздался бесстрастный голос. — Рассаживайтесь.

Они задвигали стульями.

— Налить тебе кофе, Джон? Ты какой-то совсем зеленый.

— Погоди, Шерлок. — Ферди вскочил. — Я сам.

И Джон вдруг почувствовал себя гостем. Гостем желанным, да, но ухода которого ждут с нетерпением. От беспощадности этого чувства глазам стала горячо и солоно.

Пора уходить.

— Как тебе мой план на сегодня? — спросил его Шерлок.

— Как всегда, идеален, — по-возможности безразличнее усмехнулся Джон. Выдержка — сила настоящих мужчин.

Но, как видно, безразличие у него не очень-то получилось, потому что, поставив перед ним ароматную кружку, Ферди сказал:

— Не расстраивайся ты так. Я и сам сдохнуть готов.

Разговора не получилось. Все трое усиленно делали вид дружеского единения, но это выглядело жалко и неестественно. Джон выпил кофе и поднялся из-за стола.

— Уже? — вскинулся Ферди, и по лицу его растеклась меловая бледность. Задрожали руки. Взгляд испуганно заметался. — Как же так? Я… Я провожу тебя до дверей.

— Пока, Джон, — сказал Шерлок и посмотрел в окно. — Ферди, надеюсь, ты захватил с собой зонт? Ненавижу ютиться под одним и тереться друг о друга боками.

Фердинанд раздраженно дернулся — отвали со своим зонтом. Видишь, мне совершенно не до того.

У дверей он долго обнимал Джона, шарил по его спине большими ладонями и героически прятал слезы.

— Ты уходишь, а я… а я… Как же так… — с горечью повторял он. — Мать твою, Джон… Позвонишь?

— Боже, да. — Джон и сам был готов разрыдаться. Оторваться от Ферди оказалось невыносимо трудно — руки не размыкались. — Как только приму дежурство. Береги себя Фердинанд. И не забывай, что ты Великолепный. И останешься таким навсегда.

— Да пошел ты… — Ферди стиснул его ещё сильнее — даже дыхание оборвалось, прижал к груди его голову и поцеловал в макушку, - …к чертовой матери. Иди, Джон, иди, а то опоздаешь.

И Джон, конечно же, опоздал. И конечно же, это было весьма неприятно. Рабочий день начался нервозно и скомкано. Босс резко высказал недовольство. Болела голова. Мучила сухость во рту. И стылая морось монотонно стучала по окнам.

Но ведь это не самое страшное в жизни, не правда ли?

========== Часть 15 ==========

Через какие-то два с половиной часа Джон находился уже на другой планете, и на этой планете всё было предельно просто и ясно. И дышалось легко. И люди были людьми, а не экзотическими лианами, гибко льнущими к коже и до последней капли высасывающими вспененный мозг. Одни болели, другие лечили — простейшая форма жизни. Шприцы, катетеры, марлевые повязки. И никаких лиан.