Ваша честь [litres]

И дон Рафель указал ей на дверь. На несколько мгновений тень сомнения мелькнула в глазах Галаны, но она сумела прийти в себя: этот человек надеялся, что она капитулирует, но она уже сорок восемь лет тянула лямку этой жизни, и не так уж легко было ее провести. Она не сдвинулась с места:

– Я знаю, что вы ее убили.

В это мгновение на верху лестничной площадки появилась внушительная фигура доньи Марианны. При виде супруги его чести захотелось провалиться сквозь землю. Дошло ли до ушей доньи Марианны неслыханное обвинение («Я не хотел; я не нарочно, Марианна») этой женщины, явившейся неизвестно откуда? Он улыбнулся. Холодный пот заливал его лысину под криво надетым париком. Он снова улыбнулся, глядя вверх, а затем устремил полный ненависти взор на незваную гостью.

– Поскольку я хотел бы внести ясность в этот бред, – почти шепотом проговорил он, чтобы сверху его не было слышно, – мы можем встретиться сегодня после обеда, в четыре… в часовне Маркуса.

– Не знаю, где это.

– Спросишь. От здания полиции вниз. На выезде из Барселоны.

– Рафель, – позвала донья Марианна, – примерка платья будет завтра.

– Как вы сказали? Маркуса?

– Да, дорогая; завтра. – И едва слышно: – Маркуса, пошевеливайся. После обеда.

Как только Галана скрылась из виду, донья Марианна спустилась на две ступеньки:

– Это еще кто такая?

– Бог ее знает!.. Решила устроить свои дела, явившись ко мне домой; как будто я и без того целыми днями не сижу в Аудиенсии.

– Неслыханно!

Осталось неизвестным, что, собственно, было «неслыханно»: то ли, что к человеку пришли домой по делам, или то, что он целыми днями сидит в Аудиенсии. Но разбираться в подобных тонкостях не имело смысла. Дон Рафель начал подниматься по лестнице. У него болел живот, и тоска сменялась тошнотой; до чего же неприятно ощущение, когда не имеешь власти над тем, что происходит, и не знаешь, в какой мере все прочие способны навести об этом справки. Нет ничего хуже. Как тяжело, Господи.

– Сегодня после обеда мы идем с визитом к семейству Масдексаксарт.

– Сегодня?

– Рафель! Они же были у нас с визитом в прошлое воскресенье.

– Но ведь я…

Дон Рафель прошел мимо супруги и продолжал подниматься по лестнице, тяжело дыша.

– Никаких «я». И надень парик как следует.

– Я уже договорился…

– Ты Уже Договорился с Масдексаксартами. Ты знаешь, что они не смогут присутствовать на новогоднем молебне?

– Да на черта он мне сдался, этот новогодний молебен? – раздраженно возопил дон Рафель, готовый схватить жену в охапку и спустить ее с лестницы.

– Рафель! – в негодовании, в недоумении, в тревоге, что-то здесь не так, чего-то я тут недопонимаю, воскликнула донья Марианна. – Позволь узнать, какая муха тебя укусила? Кто эта женщина?

– Какая женщина? – в отчаянии попытался схитрить супруг.

– Почему ты говоришь, что не сможешь пойти к Масдексаксартам?

– Я не сказал, что не смогу. Я зайду к ним чуть попозже.

– Кто эта женщина?

Дон Рафель, тяжело дыша, вошел в бельэтаж и подумал: «А что, если взять и сказать ей, что женщину эту я вижу в первый раз и что она меня только что обвинила – в моем-то доме! – что я убил бывшую любовницу. Пустяки, обычное дело, Марианна; твой муж – убийца».

– Какая женщина? – сказал он и исчез в глубине коридора.