Ваша честь [litres]

Заседания Аудиенсии открыты для всех. Однако это не значит, что туда пускают кого попало. Терезе пришлось ждать на пласа Сан-Жауме, опершись о церковную стену, дрожа от холода и нетерпения. Она провела там все утро, не двигаясь с места, не отрывая глаз от входной двери, боясь пропустить момент, когда Андреу выведут из здания. Ей хотелось, чтобы он ее увидел, хотелось, чтобы он заметил, как она машет ему рукой и шлет воздушный поцелуй, хотелось, чтобы он понял, что она очень-очень-очень его любит. «Не думай, что ты один на свете, Андреу; твой отец делает все, что может; уж я-то знаю, Андреу, что ты ее не убивал». А еще ей хотелось, чтобы ему в тюрьме не было ни холодно, ни страшно. «Андреу, как я тебя люблю, если бы ты знал».

По пласа Сан-Жауме почти никто не проходил. А может быть, Тереза просто никого не замечала, потому что взор ее был прикован к входу в здание; она ничего не слышала, потому что рыдания в ее душе заглушали любые другие звуки. Хотя до нее все равно не донеслась бы последовавшая за тем, как Андреу заявил, что невиновен, финальная речь главного судьи Уголовной палаты, которую он закончил поучительными словами обращения к заблудшей овце. Содержание речи заключалось в том, что бессмысленно сожалеть о последствиях содеянного нами; что мы должны осознавать, что делаем, до того как сотворить зло; в противном случае наше общество не имело бы возможности защитить себя от людей, лишенных стыда и совести, от тех, для кого личная выгода дороже общего блага, от всякого рода преступности, неповиновения, насилия и предательства благородных принципов, зиждущихся на полноте власти и милосердия его величества короля Карла IV. «Приговор подлежит исполнению через двадцать дней. Помилуй Господь твою душу». Всего этого Тереза услышать не могла, по вышеупомянутой причине наличия рыданий в душе, а также потому, что она ждала окончания суда на площади, а его заседание происходило на третьем этаже с другой стороны здания. Не удалось бедной Терезе и увидеть Андреу, выходящего из здания суда: она себе вообразила, что подсудимый, приговоренный к смерти, может выйти из главного входа, а между тем всем и каждому пора бы знать, что висельников выводят в переулок Сан-Север и везут в тюрьму по улице Пьетат[155]. Тереза видела, как выезжают и выходят судьи, важные чиновники и всякого рода служащие, кто в карете, а кто пешком, но не обратила на них внимания. Она ждала Андреу и печальное его лицо. А потому, когда за ней пришел маэстро Перрамон и одним только взглядом дал ей понять, что от маркиза ждать помощи смысла не имеет, она сказала ему, что Андреу еще не выводили, и она не знает, почему так долго. Они прождали еще часа два, пока не поняли: предугадать всего происходящего в таком величественном и благородном здании, как Аудиенсия, невозможно и с Андреу, похоже, случилось нечто им неведомое.