Василеостровский чемодан

– Моя одежда почти вся на мне. А женская одежда, зачем она бомжу?

– Верно.

– В шкатулке была одна вещь, но она тоже ценная, пожалуй, для меня одного. Маленькая, но очень ценная, – профессор заметно расстроился.

– Всё. Надо искать этого типа.

– Да не надо искать.

– Как это.

– Так. Я знаю, где он обитает.

– Ну, тогда ловить будем.

– Ловить? Нет, такое не по мне.

– Хорошо, ты покажи только, где он прячется на кладбище кораблей, а мы там и схватим.

– Нет, дорогой мой, и показывать не буду. И потом, кто это мы?

– Мы с милицией. Кстати, опаздывают наши те, которые нас берегут, – сосед профессора выдал некоторое волнение.

– Лучше бы и не приходили.

– Нет, Егорыч, я не понимаю. Тебя обокрали. Взяли всё твоё самое ценное вообще дело целой твоей жизни, а ты говоришь, пусть не приходит милиция. Тебе что, всё равно?

– Точное определение. Всё равно.

Командир ещё больше разволновался. Тут и раздался звонок в дверь.

– Открыто! Заходите! – крикнул Предтеченский.

Дверь отворилась, и вошли трое людей в милицейской форме. Сосед профессора кинулся их встречать.

– Здесь произведена кража? – спросил один из них.

– Здесь. Здесь, – поспешил ответить бывший военный.

Предтеченский нахмурился.

– Опись составили? – спросил милиционер, наверное, главный среди трёх.

– Опись чего?

– Украденного, естественно.

– Нет ещё.

– Так составляйте. Подозрение на кого-нибудь есть?

– Есть, конечно, есть, – снова поторопился ответить заботливый сосед, – или нет? – остановил он себя и взглянул на профессора, – нет, определённых-то подозрений вроде нет.

– Вообще-то, – медленно произнёс профессор, – зря мы вас вызвали. Вы уж простите великодушно. Украдена, по сути, ничтожная малость – продукты с кухни. И больше ничего.

– Тогда пишите заявление об отказе от вызова. Вам пришлют штраф, – охотно отозвался главный милиционер, предвкушая ничегонеделание.

– Я напишу, – так же поторопился и так же охотно отозвался отставной военный.

Милиция ушла, забрав листок бумаги с заявлением. Сосед профессора, еле заметно махнув рукой, тоже вышел за дверь, но там остановился.

Да, не просто вышел. Отставные военные просто так дела не бросают. Он махнул рукой не потому, что понял безнадёжность затеи с поимкой Босикомшина. Он так поступил, поскольку решил заняться следствием персонально, так сказать, в одиночку. Справедливость должна занять законное место на этой земле. Нельзя ни терять, ни сознательно разбрасывать совершенно необходимую сущность общества. Отставные военные по-настоящему обязаны бороться за подлинную справедливость. Это и есть их теперешний предмет защиты. К тому же, его вдохновил пример упомянутого им же следователя, будто простачка, лейтенанта Коломбо из одноимённого сериала.

– Хе-хе, поймается бобёр.

ГЛАВА 6

Пожизненный пешеход снова оказался на мосту. Вернее, успел немного пройти Благовещенским мостом, шагов десять-пятнадцать, и глядел на течение воды, уносящее редкие предметы, попадающиеся на её поверхности, большей частью, конечно же, мусор. По другой стороне широкого моста остановились двое мужчин, плохо одетых, да к тому же, с чужого плеча. Они опустили вниз мешки.

– Никуда я не потащу твои сундуки. Пустые, к тому же. Надоело. Никто этот антиквариат у нас не купит. С таким видом и с такой мордой. Милиция только застукает, и всё, – визгливо проговорил щекастый, востренько сверкая узкими глазами, и несколько раз подряд звонко икнул.

– Ну, выброси тогда. В речку выброси. Пусть плывут. Куда-нибудь приплывут. К, Урхе, хе-хе.

– Какая ещё урха? Что ты болтаешь, аристократ?

– А без разницы. Финцы, они и есть финцы, а значит, Урха Кекконен. Кидай.

– И кину.

Вниз полетели старинные шкатулки, добросовестно выполненные из красного дерева, и почти без звука шлёпнулись о воду.

А через должное время, проплыв под мостом, эти вещички оказались в поле зрения Босикомшина. «Интересно, что там такое, – подумал он, засекая взглядом не совсем обычные для мусора очертания предметов, – и от берега недалеко; можно выловить». Он прошёл к набережной, не упуская из виду любопытные вещицы, и последовал параллельным им курсом. Вот ещё один случай, когда ранее неподвижные предметы провожают пешехода. Здесь, правда, наоборот, пешеход провожает, сопровождает неодушевлённые вещи, но всё равно – такое действие создаёт душевное равновесие. А Босикомшину подобное состояние как раз и надобно. Именно равновесия для слегка перекошенной души он и искал у большой воды. Взаимное сопровождение продлилось до известного кладбища кораблей. Там шкатулкам был учинена массовая препона, и они уткнулись в полузатопленный борт бывшего парусника.

Будучи постоянно своим человеком среди мореходных мертвецов, наш первый герой, преодолев замысловатый маршрут с одного корабля на другой, добрался до парусника и без труда вытащил все шкатулки числом семи штук. Благо, вода и верх борта были почти на одном уровне. «Хорошие вещи, – оценил он выловленное по внешнему виду, – жечь жалко».

Поскольку мешка у него не оказалось, пришлось переносить находки в четыре приёма: три раза по две, последний раз – одну. Шкатулки небрежно сложены друг на дружке возле печки.