Васька путешественник

Долго мы раздумывали над этой загадкой и, наконец, поняли. Дело-то всё в том, что мы с женой при чистке рыбы действуем немного по-разному. Я беру рыбу, счищаю с неё чешую, затем разрезаю и выбрасываю внутренности, дальше — отделяю хвост, голову — одним словом, делаю с ней всё до конца, а потом уж принимаюсь за следующую рыбину. Жена же всю рыбу несколько раз пропускает через свои руки. Сначала со всех снимет чешую, потом — по очереди — выпотрошит, и так далее. Вот и получилось: Васька, встретив меня с мешком, остался возле стола и ждал, что ему отдадут внутренности от первой же рыбины. Но не тут-то было! Рыбу, одна за другой, чистили, а ему ничего и не перепадало. Кот ждал, ждал, а потом взял да и побежал за тем человеком, который никогда не заставлял его ждать. Как оно там сложилось в его кошачьем мозгу, — представить трудно, но… результат налицо: Васька привёл меня к рыбе и своё требование выразил яснее ясного. Вот как удивительно иной раз ведут себя наши обычные домашние животные. Случаи, похожие на этот, бывают не так уж и редко, только не всегда мы их замечаем, а ещё реже записываем.

Время шло. Васька мужал и, наконец, вырос в такого зверюгу, что даже его закадычный друг Бабурик стал недоуменно на него поглядывать. Васькина тигровая шерсть лоснилась от несокрушимого здоровья, всё тело оплетено жёсткими мускулами, словно пеньковыми верёвками, а глаза — если прямо на вас посмотрят, — так и пронизывают насквозь. Было у Васьки между бровей продолговатое тёмное пятнышко, и от него вся морда казалась удивительно серьёзной и внушительной.

Люди нередко уступают дорогу животным, и не только таким, которые могут укусить, боднуть, лягнуть. Бывает и так, — встретишь где-нибудь на полевой тропинке уставшую от работы лошадь или корову, несущую в вымени тяжёлый груз душистого молока, то невольно уступишь ей дорогу и вовсе не из опасения, а ради уважения. Сойдёшь с тропинки, остановишься, да ещё и скажешь ласково: «Иди, иди, скотинушка! Проходи, милая!»

Ребятишки обычно сторонятся крупных собак, гусей, злых индюков — по вполне понятным причинам. Но чтобы люди, хотя бы и дети, уступали дорогу кошкам! Когда же такое бывает? Оказывается, — бывает. Я сам видел, как соседские ребята, целая гурьба, сошли раз в сторону с тропинки, по которой важно шествовал наш Васька. Вот какой он был представительный!

Мои дочери не раз напоминали о споре с дедом Лукой насчёт наших котов. Однако я всё выжидал время, рассчитывая, что Васька ещё немного подрастёт, потолстеет, — не хотелось мне проиграть в этом споре. Наконец всем нам стало ясно: Ваське расти больше некуда, пора приглашать деда с Лобаном на «конкурс».

Старый рыбак пришёл к нам в ближайшее воскресенье. Был он в новой вышитой рубахе, в соломенной шляпе и весь светился доброй и озорной улыбкой. В руке дед держал мешок, из которого слышалось басистое хриплое мяуканье. Наш Васька, как услышал голос Лобана, так сразу весь натопорщился, зашипел, зарычал — сущий леший! Он бочком стал приближаться к дедову мешку, готовый к отчаянному бою с невидимым своим противником. А тот тоже исходил злостью и драл изнутри свой мешок. Было ясно: сажать рядом котов нельзя, — сцепятся в жестокой схватке, издерут друг друга так, что потом обоих придётся отправлять к ветеринару. Решили — осматривать и измерять котов отдельно, в разных комнатах.

Начался «смотр». Девочки мои покатывались со смеху, а дед Лука, наоборот, напустил на себя строгость, как будто он сравнивает не котов, а два рыболовных корабля, — какой из них лучше, быстрей на ходу, надёжнее.

У Васьки и Лобана измерили рулеткой общую длину тела, как полагается в зоологии: «от кончика носа до корня хвоста». И что же, — Васька оказался на два и шесть десятых сантиметра длиннее своего соперника! Узнав это, дед помрачнел и забормотал что-то себе под нос. Стали измерять охват груди — он у обоих котов получился одинаковым. Ширина головы в скуловых костях была больше у Лобана — дед немного повеселел и одобрительно подмигнул своему коту. Охват шеи оказался чуть-чуть больше у Васьки — дед снова насупился. Теперь оставалось сравнить главный «показатель» — живой вес соперников. Обоих котов отнесли в лабораторию, где были специальные весы для взвешивания мелких животных. И тут дед Лука испытал окончательное разочарование, — Васька на весах вытянул больше Лобана на целых двадцать три грамма. Старик вконец рассердился и укоризненно выговаривал своему коту:

— И что же это такое? А? Или я тебя не кормил, не холил? А ты… эх, балберка — вот кто ты!

Когда мы вернулись домой, дед пренебрежительно сунул мешок с Лобаном под диван и погрозил ему пальцем:

— Вот тут и лежи! Да чтоб тихо было!

Однако уже через каких-нибудь десять минут старый рыбак снова зацвёл своей всегдашней озорной улыбкой. Он подозвал к себе Ину, отвёл её в угол и, вынув из кармана деньги, зашептал, но так, что все мы услышали:

— Поди-ка, доченька, сбегай в рыбкооп! Купи там бутылочку этого самого… шампанского, знаешь? С серебряным горлышком которая!