Вассал и господин

– Холера, господин, – отвечал монах. – Откуда взялась, понять не могу. Велел матери держать его отдельно от других детей.

– Выживет? – Волкову еще один нож в сердце. Холеры ему тут еще не хватало.

– Молю о том Бога, – отвечал брат Ипполит. – Дети при холере часто выживают, но то дети, что не отощали. А здесь все дети тощие, и бабы тоже тощие, вчера одна беременная баба была в огороде, так раньше времени разрешилась чадом мертвым. Думаю, это от худобы. Люди – кожа да кости. В чем дух живет – непонятно. Как погляжу…

– Ступайте, – вдруг резко сказал Волков, не дав ему закончить.

Максимилиан и монах молча поклонились и тут же ушли. Кавалер не в духе, уж лучше не тревожить.

И действительно, господин зол был неимоверно. Едва сдерживался. И опять чувствовал себя обманутым. А как таким себя не чувствовать, если жалованная земля – дрянь. И мужиков мало, а те, что есть, дохнут от хвори и голода. Чуть не раздавил он свой серебряный кубок с вином, тот, что купчишки из Ланна ему подарили, хорошо, что опомнился.

В самый раз тут Сыч приехал.

– Верите, нет, экселенц, два раза чуть в овраг не упал. Считай, на ощупь ехал. Овраг на овраге, овраг на овраге, – бубнил Сыч о своем подвиге. – Чуть шею не свернул.

– Хватит, дурень, причитать, я и сам знаю, что у меня за земля, говори: ушли рыбаки?

– Какое там, на вечерней зорьке сети проверили, рыбу взяли, какую в посолку, какую в коптильню, снова сети поставили. До утра не стронутся.

Действовать ему захотелось. За делом и злость можно утолить. Это было как раз то, что ему сейчас нужно. Сыч еще что-то говорил ему вслед, а Волков уже шел к большой палатке, туда, где у костра сидели офицеры.

– Карл, – позвал кавалер, подойдя, – мне потребуются двадцать людей, найдутся среди ваших охотники? Правда, денег много не дам, мне люди нужны будут на один день.

– И когда же они вам нужны будут? – спросил Брюнхвальд.

– Немедля, – отвечал Волков. – Выходим сейчас.

– А что за дело? – поинтересовался Рене.

– Браконьеров прогнать надобно, что на моем берегу рыбачат.

– Так будут вам охотники, – сказал Карл. – Немедля будут.

– Если у господина Брюнхвальда охотников не сыщется, так у нас обязательно найдутся, – сообщил Бертье, который сидел на одеяле в окружении молодых собак и ласкал их, словно детей. – И если вам надобно, я могу пойти с вами офицером.

– И я могу, – кивнул Рене.

– Господа, да нет в том нужды, там тринадцать мужиков без брони и железа, просил их добром уйти – не ушли, хочу их палками выпроводить. Не баталию же мне собирать против них. Еще и вас таскать в безделицу.

– Так нам не трудно, – заверил Арсибальдус Рене.

– Господа, – Брюнхвальд встал, – мои люди и я сегодня пойдут с кавалером, вам нет нужды беспокоиться.

На том и решили, но Волкову было очень приятно, что все эти офицеры сами предложили свои услуги. С ними он чувствовал себя заметно увереннее. Он даже подумал, окажись он сейчас один на своей земле с Сычом, Ёганом, с монахом и Максимилианом, что бы он делал? И пришлось бы ему воевать с браконьерами. Пришлось бы вчетвером идти. Браконьеры, кажется, не пугливы, четверых бы не испугались, и воевать пришлось бы по-настоящему, с железом. Когда в ход пошло железо, не палки, то уж без крови и не обойтись. А кровь – это как раз то, с чего начинаются свары. Свар с соседями ему велено было избегать.

– Карл, доспех взять полный, но оружие не применять, погоним их кулаками и палками, а еще возьмите две телеги, заберем у них все, и ламп возьмите, дороги туда хорошей нет, Сыч чуть не убился, а поедем мы в ночь.

– Сейчас выходим?

Как Волкову это нравилось, Брюнхвальд даже не спросил, сколько он заплатит его людям, не спросил, как поделят добычу, если она будет, он только спросил, когда они выходят. Определенно Карл Брюнхвальд ему очень нравился.

– Сейчас, – сказал Волков и крикнул: – Максимилиан, доспех мне и коня.

– А мне что делать? – спросил Фриц Ламме, очень надеясь, что его не потащат туда, откуда он только что приехал.

– Ты тоже с нами.

Фриц махнул рукой в сердцах. Ну что уж, с таким господином жить – спокойствия не видать.

Он уже надел доспех, как вспомнил, что землемер Куртц сказал, что на заре уедет. Волков надумал с ним проститься, так вовсе не был уверен, что вернется до зари.

Он нашел землемера в кругу солдат у костра. Солдаты будут очень приветливы к тебе, если ты тоже солдат. Так и бывает всегда, стоит подсесть к какому-нибудь костру да сказать, где ты был и с кем служил, так обязательно найдутся такие, что служили там же или рядом. Или ходили под теми же знаменами. Или знали того, кто служил где-то рядом. А уж если узнают, что на одном поле в бою бывали, можно не сомневаться, что и ужин, и ночлег, пусть и плохой, но у тебя будет. Куртц, как бывший ландскнехт, – хотя они бывшими не бывают: в любой момент император может просить встать под его знамя, – пользовался у солдат уважением, и ему быстро дали место у самого огня и оловянную солдатскую миску с бобами. Он уже насытился, когда Волков позвал его отойти в сторону.