Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

Лезвие замерло в воздухе. Старуха повернула голову, волосы хлестнули ее по щекам.

— Ты... ты назвала меня «Ваше Величество»,— произнесла она с подозрением в голосе.— Значит, ты знаешь, кто я?

— Вы — королева-мать, матушка нашего короля. Не причиняйте ему вреда, Ваше Величество!

— Да...— женщина задумалась. Клинок в ее руке повернул свое острие от Йона к Альтер.— Да, правильно. Но... он украл у меня ЭТО, я уверена,— она снова взглянула на Альтер.— Именно так. Я королева. Но они,— она указала на людей вокруг,— не верят мне. Я повторяю им это снова и снова, но они все равно не думают, что я королева. О да, они идут за мной, раз я велела.

Иногда они делают, что я приказываю, потому что знают, что иначе я буду злиться. Но они... они все-таки не верят,— она сняла с головы жестяной обруч.— Видишь, у меня отняли корону, и я должна носить жестяную. Кто узнает во мне настоящую королеву, если я ношу жестяную корону?

— Я знаю, Ваше Величество! А что касается вашей короны, то важна идея, а не предмет.

Улыбка расцвела на лице старой женщины.

— Да, ты права. Ты знаешь, кто я такая,— она снова нахлобучила корону на голову и потянулась к шее Альтер. Девушка напряглась в цепких руках мужчины и двух женщин, державших ее. Но пальцы королевы всего лишь коснулись кожаного ремешка, на который были нанизаны раковины.— Красивая драгоценность. Мне кажется... я вспоминаю ее. Может, у меня было подобное? Или... я когда-то разбила что-то в этом роде?

— Может, и разбили,— прошептала, точнее, прошипела Альтер.

— Ты, наверное, графиня или принцесса крови, раз носишь такие драгоценности.

— Нет, Ваше Величество.

— Но это же из моря. Значит, ты по крайней мере герцогиня или... Впрочем, одна благородная дама никогда не допытывается о ранге другой. Я забылась,— она убрала руку с ожерелья.— Достаточно знать, что ты из нашей семьи.

Она снова повернулась к Йону:

— Но этот человек, я знаю, украл ЭТО. Я убью его, если он не вернет мне ЭТО!

— Ваше Величество! — воскликнула Альтер.— Он мой друг и так же благороден, как и я!

— Он?

— О да, Ваше Величество! Он ничего не брал у вас!

— Ты уверена?

— Конечно, уверена!

— Тогда кто же ЭТО взял? Оно должно быть у кого-то!

— Что вы имеете в виду? — рискнула спросить Альтер.

— Я... я не помню...— растерялась королева.

— Но, что бы это ни было, оно не у нас,— прошептала Альтер.— Мы ничего у вас не брали.

Старая женщина немедленно зашарила по складкам своей изодранной ночной рубашки и накинутой сверху грязной простыни, которые составляли всю ее одежду.

— Я помню, ЭТО же было у меня... У меня взяли корону, скипетр, и даже... я нигде не могу найти его!

— И даже спороли ваши карманы,— мягко сказала Альтер, чуть наклоняя голову.

— Даже мои карманы,— повторила королева, продолжая шарить в складках одеяния.— Каждый аристократ должен иметь карманы. Но они спороли их. Никто не верит мне. Я должна ходить в дурацкой жестяной короне. Все ушло. Они отобрали...— вдруг сухожилия на ее шее задрожали под дряблой кожей. Ее глаза увлажнились. Она подняла выше искрящийся нож и снова повернулась к Йону.— Он украл ЭТО! Я знаю, это он! Если он не вернет мне ЭТО, я...

Руки, державшие Альтер, слегка ослабили хватку. Она внезапно ринулась к Йону и выхватила его из объятий воркующей девушки. Упав на колени, она повернулась лицом к ножу:

— Ваше Величество, совершите один порядочный поступок за всю свою жизнь — отпустите этого человека!

Лезвие остановилось, и в полной тишине Альтер могла различить еле слышное шлепанье ног, словно кто-то шел вниз по улице, а еще кто-то, предпочитающий оставаться за сценой, наблюдал за ним из-за угла. Похоже, предстояла обычная недовская драка, причем не только кулаками, но и оружием. Даже полный разгром не избавит город от этого безумия...

— Ваше Величество,— произнесла она снова,— не обижайте этого человека. Вы же королева. И не мне говорить вам... что не подобает королеве проявлять такой гнев, если ей не нанесено никакого оскорбления. Вы королева и должны быть милосердной.

— Я... королева? — она вдруг осеклась на середине последнего слова. Слезы покатились по ее морщинистым щекам.

— Я вспомнила! — всхлипнула она. Лезвие выпало из ее рук в воду и с шипением укоротилось.— Это был портрет моего сына,— медленно-медленно она отвернулась, ее голос стал необыкновенно беспомощным.— У меня было два сына. Сначала украли младшего, потом убили старшего. Но у меня был его портрет, маленький портретик в металлической рамке, не больше моей ладони. Такие продавали в порту за полденьги. Но его украли у меня. Даже его мне не оставили. Все, все исчезло...

Какое-то полуживотное с волосами как из пеньки возникло у нее за спиной и захихикало. Плача, королева пошла прочь, и все остальные потянулись за ней. Парень из палаты 739 поднял укоротившийся клинок и вскинул в воздух потускневшее лезвие. Девушка снова начала ворковать. Вскоре вся компания исчезла в переулке, откуда еще долго доносилось шлепанье их босых ног.

Йон зашевелился. Когда он сел, Альтер прижалась лицом к его отсыревшей рубашке, все еще прерывисто дыша.