Вблизи холстов и красок. Дневник жены художника. Январь – июнь 1996 года

В 8 часов вечера сели за «новый» стол пить чай из самовара. Такой уют! Люда рассказывала про свою актёрскую жизнь – где только не играла… Но моментами выгоды и сплетнями никогда не пользовалась, работала честно, с большой самоотдачей. Я за столом как-то успокоилась, и… аллергия на время отступила. Через час, уже в сумерках, Люда поехала домой. Я полезла по своим мешкам-запасам искать шторы для веранды. Гена устроился у телевизора. Но тут вскоре – салют. Его хорошо было видно с нашего двора за пустырём.

Гена решил поставить на веранде две следующие рамы. Прямо сейчас, в темноте, при свете лампочки. Пришлось помогать. Опять вспышка аллергии, расчесались глаза. Но всё поставили удачно – появилась законченность, «классика». Теперь веранду закрывают четыре больших рамы. Тёплый вечер. Гена сидел за столом веранды с настольной лампочкой, читал газету, какой уют! Хотел даже спать на веранде, но я не разрешила – надо что-то стелить, искать бельё, а я и так уже обчесалась. Да и штор пока нет, всё видно с 3-го этажа соседнего дома. Гена загнал Ваську и закрыл железную дверь. Самовар оставили на столе веранды. Легла во 2-м часу, читала воспоминания о Сурикове. Гена всё смотрел телевизор.

10 мая. Пятница

Таганка. Аллергия. Встали в 11. Гена сразу открыл в своей комнате железную дверь на веранду (обустроили вчера там уголок), любовался. Но мне бросились в глаза очень грязные рамы, которые мы поставили на веранду: стёкла и переплёты заляпаны старой протёкшей замазкой.

Груша в конце сада у пристройки вся в цвету! Завтракали на веранде. Гена решил ехать на Проспект Вернадского за семенами и саженцами – Шульпин ему сказал о рекламе по радио. Я его отговаривала, но он всё-таки поехал, пошёл на метро в час дня.

Я опять сильно расчесала глаза, состояние тяжёлое. Возилась на кухне. Потом искала куски линолеума для веранды. Постелила. И вдруг Гена звонит мне из дома. Оказывается, пока он ехал на метро, перепутал станции и сошёл на «Академической». Стал там спрашивать – никто ничего о саженцах не знает. И тогда он поехал домой на Ленинградский. Из дома позвонил мне на Таганку, потом звонил Шульпину. Шульпин дал ему телефон питомника «Белая дача» в Кузьминках. Гена звонил туда – работают сегодня до 5 вечера, завтра тоже работают. (Я велела Гене привезти мне из дома чёрные очки, жилет, штору и проч., просила полить цветы.) Сама я на Таганке тоже искала шторы для веранды. Потом подвешивала, укрепляла длинные палки в качестве карнизов. И повесила на веранде две жёлтые шторки от тёти Нюры.

Гена вернулся в 4 часа. Сразу забраковал мои шторы на веранде (обидел). Обедали на веранде. Потом он снял в своей спальне шторы с васильками (от моей мамы) и велел их повесить на веранде вместо жёлтых штор. Сам стал делать во дворе умывальник. Ездил куда-то за подставкой под умывальник (видел раньше где-то…). Привёз разбитую подставку, мерил её, мерил – где верёвкой, где на глазок, всё там разной длины, стал её перестраивать. Я помогала – держала.

Около 9 пришёл Шульпин. Гена уже при нём окончательно установил умывальник под сухим деревом. Шульпин ушёл в дом, смотрел ТВ-новости (не может жить без политики). А Гена мыл голову – во дворе! Из умывальника! Наслаждался! Я тем временем уже пришила кольца и повесила на веранде васильковые шторы – волшебный уют!

Пили втроём на веранде чай с сырниками. Зашёл спор о званиях. Шульпин возбуждённо: «Вот мне не нужно звания, лишь чистое творчество нужно! Этого самодостаточно! За границей нет званий…» Гена спорил: «Там много премий зато, а это аналоги званий…» В общем, Гена доказал, что степени отличий были везде и всегда. Шульпин ушёл в полночь.

Гена опять ездил куда-то с тележкой – привёз подставку под ноги к умывальнику. Сказал, что Васька наш ходит гулять уже к Суриковскому институту (ужас). Веранда изумительная, вечером со стороны двора – просто классика! Я возилась на кухне, делала воду для чайного гриба. Расчесала глаза до крови (на лице уже синяки). Легла в 3-м часу. Гена всё смотрел ТВ.

11 мая. Суббота

Продолжаю мучиться аллергией. Расчесала опять глаза в 4 часа ночи. Уснула потом с большим трудом. Гена поднял меня около 11. Глаза мои – просто кошмар… Стала Гену упрекать, мол, всё нужно – и семена, и саженцы, и на всё деньги есть. А на меня, на лекарства от аллергии денег нет. Пропесочила его. Гена: «Сейчас куплю!» Я дала ему суп, чай. Сама снова легла.

Он пошёл в ближайшую аптеку к собору, принёс «Супрастин», «Тавегил». Попил чаю, снова ушёл. (Я выпила «Супрастин» и вскоре задремала.) Гена в аптеке у метро «Марксистская» купил ещё швейцарский «Кларитин» от аллергии. Вернулся в мастерскую, разбудил меня, отдал. А сам поехал за саженцами на «Белую дачу» (в 2 часа дня).

Я выпила «Кларитин» и проспала до самого возвращения Гены. Он ездил в Кузьминки, потом ещё там на автобусе. «Белая дача» – это большой питомник, всё очень дорого, каждый саженец – около 26 тысяч рублей (пенсионерам скидка 15 %). Купил он жасмин (я просила, любила в детстве), рябину, грушу, сливу.