Вдоль берега Стикса

— Нет-нет, так не получится. Я же говорю, заветы. «Не убий» здесь действует, нельзя напрямую просить смерть противника или молить о чём-то, грозящем смертью.

— Значит, открыть у него под ногами пролом в пекло не получится?

— Нет. Можно вымолить вулкан поблизости, который, возможно, зальёт врагов лавой. Если ты способен направить лаву в нужное русло, победа за тобой, но если они умеют летать или тоже способны управлять огнем, считай, что потратил ход зря.

— Нечестно. Если против человека может выступить любой демон, силы не равны.

— А тебя никто не просил трепать языком всуе! Баланс шансов тут есть, но очень условный. Он достигается тактическими паузами между ходами. Каждый раз даётся немного времени подумать, какую вымолить себе защиту.

— Я же не знал, что случайная фраза вызовет такие последствия, — попробовал оправдаться Алька. — Могли бы придумать пароль посложнее!

— Ну да, и кто бы тогда попадался в эту ловушку? Пароль придумали, чтобы соблюсти формальность, а не лишить себя развлечения.

— Мне это очень напоминает один обычай в воровских кланах нашего мира. Когда они придумывают расхожим словам иные, извращённые значения. Так любого человека можно спровоцировать на неосторожном слове.

— Надеюсь, ты хорошенько усвоишь этот урок, — пожелал Азраил, закладывая крутой вираж и направляя стеклянную платформу фактически в обратную сторону.

— Урок в том, что во всех мирах подонки одинаковы?

— До чего ж ты тупой! — деланно закатил глаза дьявол. — Урок в том, что поменьше надо трепать языком.

Прошла минута, другая, и стало ясно, что опасность отступает. Молнии теперь били всё реже и вспарывали воду далеко от пентаграммы. Азраил расслабил ладонь, замедлив скорость полёта.

— Всё, он устал. Рассчитывал на лёгкую победу и прокололся. Мы не отвечаем на его выпады, вот он и рискнул. Хотя такое встречается редко, обычно враги сначала стараются посильнее измотать друг друга, только тогда нанести смертельный удар.

— И что потом?

— Потом выживший получит Насмешку в полное владение. Все выходы в Стикс будут запечатаны сроком на год. После претенденты получат право бросить новый вызов. Думаю, чудовища нам подойдут.

Алька не успел удивиться такому странному окончанию фразы, а Азраил уже произнёс молитву и завёл пентаграмму на верхушку крохотной скалы — единственного клочка суши от горизонта до горизонта.

Прошла минута в спокойствии. Другая. Алька одновременно успокаивался после гонки и всё сильнее нервничал, держа в уме слово "чудовища". Только когда ожидание стало почти нестерпимым, тёмные воды вокруг зарябили. Но не волнами и не барашками от ветра — жизнью. Гладкие скользкие тела шныряли под темной поверхностью, иногда поднимаясь и демонстрируя свои бока и длинные, гибкие, усыпанные присосками и когтями конечности.

Альке стало не по себе. Особенно, когда такое щупальце высунулось из прибоя и стало обшаривать голый камень внизу. Оставалось надеяться, что Азраил знает, что делает.

— Послушай, а что же тут до нашего прихода всё распечатанное стояло?

— Потому что дураки погибли, а умные жить хотят. Все старые опытные убийцы давно знают друг друга. Они не поставят целую жизнь против одного года всемогущества. Другое дело, въехать в рай на плечах новичков и глупцов — это пожалуйста.

Алька прижался спиной к холодному жесткому панцирю Азраила. У них на глазах щупальце методично обслюнявило уже половину пути по скале. Но это полбеды, ещё два таких же вылезли на сушу с противоположной стороны, и им до вершины было намного ближе. Вдобавок, шагах в двадцати от кромки воды между волнами стала вздуваться округлая гора. И если Алька не ошибался, у этой горы имелись глаза.

— Ты давай не отвлекайся, шевели извилинами! Нам надо делать ходы как можно быстрее, чтобы нервировать и утомлять нашего врага.

— Я стараюсь, — заверил Алька, хотя в его голове сейчас были совершенно другие мысли.

— Не бойся. К нему эти твари подбираются точно так же, как и к нам. Я надеюсь, он сделает ход раньше, чем они нас сожрут.

— Надеешься? Ты надеешься?!

Щупальца приближались. Одно уже трогало мокрым кончиком край пентаграммы, оставляя на нём слизистый след. И глаза из воды сверлили так, словно уже подтягивали к себе мягкую вкусную плоть.

Холодное и мокрое схватило за голень, Алька заорал. Азраил же начал ржать, довольный выходкой: это он незаметно опустил руку и вцепился в ногу.

— Расслабься, всё уже. Я правильно просчитал, заставил его защищаться, так что мы следующим ходом можем смело атаковать.

О чём он говорит, Алька уже наблюдал и сам. По бескрайнему океану пробежала белая тень. Спины чудовищ перестали показываться на поверхности, гора с вытаращенными глазами убралась в глубину. Щупальца поспешно втягивались в воду, но это была уже не вода — ледяная каша, а потом корка. Одно из щупалец не успело исчезнуть целиком, замерло, вмёрзшее в лёд, задёргалось — и обмякло, синея на глазах. Снизу повеяло жутким, пронизывающим до костей морозом.

— Что теперь? Расплавим лёд вулканами?

— Нет, слишком просто. Наверное, этого он от нас и ждёт. Моя идея поинтереснее, — сказал дьявол и пожелал.