Вдоль берега Стикса

Азраил, использовавший всё это время с пользой, для отдыха, словно ждал такой развязки. Даже к взрыву оказался готов и повалился навзничь ловко, почти грациозно. Альку же взрывной волной отнесло далеко назад и в сторону, на валуны. Край плато "поплыл", оползень из битого и оплавленного щебеня двинулся по склону, Алька покатился в нём кубарем, обдирая о камни попеременно локти и колени, спину и живот.

Потом всё стихло. Когда вернулась способность соображать, организм разобрался, где верх, а где низ, никаких признаков сверхъестественной схватки не доносилось. Алька поднялся и осторожно, стараясь не вскрикивать, когда задевал ранеными конечностями за кусты и камни, поднялся обратно.

Демон с огненными глазницами пал. Что его сгубило, Алька даже знать не хотел, выглядело это слишком мерзостно. Словно у самой земли появилась подмышка, в которой выросли жесткие кучерявые волосы и окутали высшего. Оплели, пронзили, проросли насквозь, а потом вспыхнули гудящим зеленым факелом.

Дым и смрад — вот всё, что осталось от могущественного существа, когда пламя угасло. Небольшая горстка пепла еще тлела в защитной магической фигуре, но при первом же порыве ветра поднялась в воздух и растаяла, знаменуя победу белого змея. Тот не сдерживал радости: извивался, скручивался кольцами, выделывал фортели хвостом. Особенно неприятно было видеть, как он растопыривает и снова поджимает тонкие рудиментарные лапки, около сотни которых торчали по обеим сторонам его бледного брюха.

Вдруг змей сжался в клубок и гневно затряс всеми конечностями. Ему было, от чего беситься. Он был уверен, что убил дьявола, а тот внезапно поднялся с земли живым и почти невредимым!

— Глупый, глупый Азраил! — зашипел змей. — К чему этот обман? Ты же не думал, что я не смогу узнать тебя? Фокусы не позволят тебе украсть мою законную добычу!

— Вообще-то да, была такая мысль, — отвечал дьявол, невозмутимо отряхивая пыль с колен. — Хотелось, чтобы вы с Ашкотом поубивали друг друга. Тогда и мне бы не пришлось о вас мараться.

— Ашкот слабак, ничтожный рикшас! Он зря решил тягаться со мной!

— Однако ж, он тебя знатно потрепал, Сураса!

Змей аж взвизгнул и вытянулся в струну.

— Не думай! Ни одной чешуйки не упало с моей шкуры! Ашкот слаб, как и ты. Нет, ты хуже, я чувствую: у тебя совсем нет силы! Ты не дьявол больше, а позорный фокусник. Зря ты встал между мной и моим призом!

— Честно говоря, он мне и не нужен. Отдал бы хоть сейчас. С удовольствием вместо возни здесь убрался бы в Стикс.

— Нет, о не-е-е-т! Ты знаешь правила, Азраил! Битва за Насмешку идёт до смерти!

— Знаю, Сураса. Поэтому выпотрошу тебя, а белую шкуру постелю у входа.

Змей в ярости раздул на шее капюшон, подобно кобре, открыл пасть, демонстрируя ядовитые клыки в руку толщиной. Он был готов к броску, к отскоку или к удару магией — но дьявол не нападал. Почему?

Сураса был очень древним и не без оснований считал себя мудрым. Настолько, чтобы по всем мирам Стикса ходили легенды о мудрости змей. Сейчас он убеждал себя проявить максимум терпения и мудрости. Нельзя оступиться в такой момент, в шаге от победы. Если хитрый дьявол не сходит с места сам, если хочет, чтобы на него напали, это значит одно: у него припрятан туз в рукаве!

Алька лежал, стараясь не шевелиться. Он помнил, что у змеи тонкий слух, они кожей чувствуют вибрацию почвы. Смог бы он подкрасться к Сурасе, чтобы неожиданно ударить сзади? Нет, вряд ли. Почему тогда тянет время Азраил? Зачем злит врага, на что рассчитывает?

— Ты блефуешь, опозоренный! — Сураса решил продолжить беседу, одновременно ощупывая дьявола потоками незримых энергий. — В тебе нет силы, я чувствую это! Я могу даже не драться, а просто проглотить тебя!

— А ты попробуй, сороконожка! Только шевельнись, я наделаю из твоих костей ожерелья. Совсем как у Ра, который снял шкуру с твоей сестры Апеп. Ты же помнишь Апеп?

— Ра? Этот мерзкий облезлый рыжий кот? — голос змея сочился яростью. — Ра мёртв, он не придёт тебе на помощь! Мы отомстили ему, о да, жестоко отомстили!

— Это ничего! В течениях Стикса живёт немало других кошек, которые ненавидят вас. Ведь все кошки Горькой реки вас ненавидят, верно? Как думаешь, я мог бы привести сюда с собой кошку, наделённую силой и яростью высшего?

Змей со скоростью молнии провернулся, бросая взгляд за спину. Но нет, никого. Показалось.

— Ты блефуешь, Азраил! Зачем тебе это? Раньше, становясь на моём пути, ты вёл себя более достойно.

— Возможно, блефую. Но сейчас ведь мой ход? Я вполне мог бы пожелать сюда кошку, да? Ведь достаточно встать в круг и пожелать. Мы могли бы…

— Нет! — змей прижал голову к земле и мелко дрожал от напряжения каждой мышцы, готовой метнуть упругое тело во врага. — Ты не сделаешь этого! Как только ты пожелаешь, я убью тебя. И стану богом этого мира, и ни одна тварь не сможет причинить мне вреда. Нет, о нет, ты не так глуп, старый дьявол! Ты задумал что-то другое, признавайся?