Вдова его величества

– Возможно, – Джио расправила спицы, раскрывая кружевной воротник огромным веером. – Возможно, это будет неплохая маленькая месть.

И Катарина ей улыбнулась.

Месть и вправду получится… интересной. Вот только кому?

Глава 33

Тетушка Лу выглядела растерянной, причем настолько, что платье надела вчерашнее, а про пудру и вовсе забыла. На ее округлом личике застыло удивленное выражение. Казалось, она категорически не понимает, как очутилась в этом месте и, главное, почему.

– Доброе утро, – сказала Катарина.

– Доброе. Наверное, – тетушка Лу зябко повела плечами и пожаловалась: – Холодно тут… дует… сквозняки ужаснейшие. Разве вы не чувствуете?

– А вы чувствуете? – Джио прищурилась.

– Как их можно не почувствовать? Нет, с меня хватит, я уезжаю. Сегодня же. Кевин, мальчик мой… – она оглянулась и, не обнаружив за плечом Кевина, обхватила себя. Губа ее оттопырилась, а бровки сошлись над переносицей. – Куда опять подевался этот несносный мальчишка?

– С ней все в порядке? – шепотом поинтересовалась Катарина.

А Джио покачала головой.

– В город уехал, – ответила она, взяв тетушку Лу под руку. – Вы ведь сами его отправили.

– Я? – еще больше удивилась та и, нахмурившись, руку попыталась выдернуть. – Что вы себе позволяете?! Это вы моего мальчика выгнали! Как так можно? Он, бедный, так старался, так старался…

– Вы заболели, – Джио произнесла это с нажимом.

И тетушка замолчала, лишь спросив:

– Я?

– Вы.

– Заболела?

– Именно.

– Глупости, – она встрепенулась. – Я никогда не болею. Я на редкость здорова. И могла бы родить много здоровых детей. И не моя вина, что мой Гарольд оказался таким… таким… – Нижняя губа ее отвисла.

– И все-таки нам кажется, что вам стоит отдохнуть.

– В моей комнате дует, – капризно произнесла тетушка. – Сильно дует!

– Выберете другую.

– Какую?

– Любую.

– Здесь везде дует!

Катарина присмотрелась к женщине, пытаясь понять, что же с ней случилось за сегодняшнюю ночь. Но ничего не увидела.

Разве что кожа бледновата. А нос будто бы заострился. Но ведь случается при болезни.

– Я больше не желаю оставаться здесь! – воскликнула тетушка. – Кевин…

– Он в городе, мама, – устало произнес Гевин. – Ты хочешь поехать к нему?

– Хочу.

Гевин поклонился. Притом показалось, что не столько Катарине, сколько Джио, которая все еще пыталась удержать тетушку Лу.

– Тогда я буду рад тебя отвезти. Но ты же понимаешь, что ты не можешь ехать в этом? – Гевин двигался с той неестественной плавностью, которая выдавала в нем ту, иную природу. – Тебе надо переодеться.

– Да? – на личике тетушки Лу вновь появилось сомнение.

– Конечно. В дорожное платье. Разве Кевин обрадуется, увидев тебя такой?

– Она меня держит!

– Она отпустит, – Гевин кивнул, и Джио разжала руки. А он коснулся матушкиного плеча. – Идем, я помогу…

– Это неприлично.

– Сумку собрать. Ты ведь не станешь сюда возвращаться?

– Нет, конечно, – она вскинула голову. – Мне нечего делать в этом доме!

– И я о том же. Поэтому вещи нужно собрать…

Он вел ее медленно, подстраиваясь под неловкую ее походку, и Катарина, глядя на женщину, не могла отделаться от ощущения, что видит не человека, но куклу. Одну из тех, раскрашенных, обряженных в платье, которые двигались по воле кукольника.

Стало не по себе.

– Она…

– Вчера и кричала, – сказала Джио, когда тетушка Лу скрылась за дверью. – Я так думаю… только подождем змееныша. Не зря к ней напросился. Посмотрим.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и четверти часа, как появился Гевин.

Мрачный. И… злой? Эту злость не выдавали ни жесты, ни выражение лица, но Катарина кожей ощущала ее. И это чувство заставило попятиться.

– Прошу прощения, – Гевин остановился. – Оказывается, некоторые эмоции и я способен испытывать. Весьма… своеобразный опыт. Предлагаю вам пикник.

– Пикник? – менее всего настроение располагало к пикнику.

– В саду, – зачем-то уточнил Гевин.

А Джио, глянув в окно, отстраненно заметила:

– Погода весьма для того подходящая…

Катарина ей не поверила, но все же согласилась:

– Действительно… жаль будет упустить такой случай.

Солнце светило. Трава зеленела. Бабочки опять же порхали. И мирная эта картина заставляла острее ощутить исходившую от Гевина злость.

А корзинку для пикника, что характерно, он с собой принес. И плед. И подушки. И бутылку вина, которое разлил по бокалам. Причем первый подал Джио и с поклоном.

– Не наглей, – бокал она приняла и сказала как-то… лениво.

– Разве это наглость – угостить красивую женщину вином?

– Ту ли угощаешь?

– Брак я тебе не предложу, хотя бы потому, что вряд ли получу согласие, – Гевин пожал плечами. – А остальное… мы ведь не станем лишать друг друга малых радостей?

Катарина благоразумно промолчала.

Вино оказалось плотным, тягучим и отвратительно сладким, но Джио, кажется, пришлось по вкусу.

– Думаешь, отравят? – она подняла бокал и посмотрела сквозь него на солнце. Прищурилась.

– Вероятность существует.

– Матушка…

– Заражена.

– Что будешь делать?

– Уже.

И как-то так это прозвучало, что Катарина поняла – не стоит уточнять, что именно он сделал. А вот Джио понимать не захотела:

– Убил?