Вдова Хана

Дааа, вот что они творили. Они убивали каждого, кто мог ко мне прикоснуться. Молчаливый сговор против всех остальных. Я выпрямилась и с триумфом посмотрела на Албасту, которая вскочила со своего места и сжала руки в кулаки. Она тоже все поняла. Что, тварь? Все пошло не по плану? Думала, он меня отдаст? Скорее убьет меня сам, чем поделится с кем-то. Идиотка. Ты даже не изучила своего врага! Лучше бы ты придумала другую награду, и твои солдаты остались бы целы. Но ты возомнила себя Богом… что скажешь, когда попытка управлять Дьяволом не удалась?

Они остались вдвоем. Окровавленные, в изодранных шкурах, стоят и смотрят в толпу. Спина к спине.

— А вот и победители! Оба! Ну что? Заберете приз? Условия вы помните — жертву растерзать придется на ринге при нас. Все ждут этого душераздирающего зрелища. Пируйте и нас позабавьте. Ведь сегодня вам сойдет с рук смерть стольких псов Албасты…

Мои пальцы настолько сильно вцепились в прутья клетки, что казалось, я их сломаю. И что теперь? Она ведь не позволит этому вот так закончиться. Не простит. Ответный удар обязательно последует.

Дарив опустил меч и положил на песок.

— Я отказываюсь от своей добычи в пользу Тигра.

И она не выдержала. Не смогла стерпеть. Быстрым, нервным шагом прошла к ведущему и отобрала у него микрофон.

— Никто не может отказаться от поставленного сценария. Значит, вам придется убить друг друга за право ее трахать или НЕ трахать. Или просто за право жить. Бой не окончен. Давайте. Сражайтесь!

Подлюка… змея! Придумала! Это была б не она, если бы не изобрела что-то омерзительное и грязное.

— Приступаем… Или маленького ангела ждет жуткая смерть.

Она показала на меня пальцем.

— Всего лишь опустить рычажок, и птичка упадет в чан с кипящим маслом. Если, конечно, она не умеет летать. Бейте в гонг. Бой начался! Считаю до десяти, и она умрет!

— Девять…Восемь…

Тяжело дыша, смотрю на обоих мужчин. Они сжимают мечи сильно. Так сильно, что побелели костяшки пальцев, и я словно слышу треск их костей. В голове пульсирует лишь одна мысль — кто-то сейчас должен умереть, и я знаю, кого бы выбрала из них… Это ужасно на самом деле — выбирать между людьми, которые дороги. Но нет никого дороже моего мужа. Я всегда буду выбирать только его.

Дарив сделал шаг вперед и свободной рукой сильно сжал локоть Хана, тот сделал то же самое. Так жмут руки друзья и братья. Они наклонились друг к другу, соприкасаясь лбами, не отрывая взгляда. Дарив вдруг резко схватил Хана за запястье с мечом и изо всех сил насадился на лезвие грудью. Это было мгновение. Настолько быстрое, настолько неожиданно болезненное… но мне казалось, я запомнила каждое движение настолько отчетливо, будто видела все это в замедленном кадре. Как двигается сверкающее лезвие и сантиметр за сантиметром погружается в плоть Дарива. И оглушительный рев Хана, от которого задрожали стены:

— Нееееееееет!

Дарив, поддерживаемый Тамерланом, медленно опустился на колени, не отводя взгляда от моего мужа, потом поднял взгляд на меня. Ободряюще улыбнулся окровавленными губами и прижался лицом к руке Хана в преданном поцелуе, признавая в нем своего господина, а потом упал навзничь на спину. Тамерлан встал на колени, склонился над ним и опустил мертвому Дариву веки.

Зал молчал. Ни звука. Ни криков, ни рукоплесканий. Тишина. И я слышу, как скрежещут зубы Албасты. Она сломала веер и отшвырнула в сторону. Ведущий откашлялся.

— Проигравший сам выбрал смерть. И это было его право. Бои не исключают такого поворота событий, и он является всецело законным. А у нас победитель, и это снова ТИГР! Любимец толпы, самый сильный и страшный хищник. Посмотрите в его глаза и увидите там свою смерть.

Жалкая попытка успокоить людей. Она с треском провалилась. Недовольные вопли, и в сетку полетели пластиковые бутылки и жестяные банки. Это протест.

— Нас обманули! Где бой?! Что за херня?!

— Да! Какого черта они не дрались?!

— Мы не на похороны пришли!

— Что за хреновая мелодрама?! Где мясо и кишки?

И вдруг из зала раздался чей-то мерзкий крик:

— Пусть трахает блондинку при нас.

— Да! Мы за это заплатили!

— Пусть развлечет и нас. Давай, Тигр, порви эту кошечку! Пусть помяукает!

— Дааа! Пусть вставит ей!

— Пусть отдерет сучку!

— Неет, Тигр, отдери меня!

— И меняяя!

И снова дикий холод по всему телу, так, что сводит судорогой даже кости. Это не конец. Как всегда, не конец.

— Отдерет. Как было написано в программе боя. Да, Тигр? Ненавистную тварь или как там ты ее называл? Накажи ее при нас и загладь свою вину за самоуправство!

Заскрипела цепь, на которой висела клетка, меня начали спускать вниз. Стало безумно страшно. Я не знала, как он поступит… Ни одной мысли, ни одного предположения. Только ужас и в то же время чудовищная радость, что он жив, радость вперемешку со скорбью по Дариву.

— Трахни ее! — голос Албасты, перекрыл все остальные. — Сейчас! Или ее трахнут другие! При тебе! Ты же говорил, что плевал на нее… а сам уничтожил каждого, кто мог к ней притронуться!